Поскольку Аллен Даллес был в Пуэрто-Рико, операцией от имени ЦРУ руководил Биссел. 16 апреля, в воскресенье, в 9 часов вечера Бисселу позвонил Макджордж Банди — влиятельный помощник президента по делам национальной безопасности. В свое время Банди был студентом у Биссела в Йельском университете. Сейчас он звонил Бисселу, чтобы сказать, что президент решил отменить налет бомбардировщиков В-26 на авиабазы Кастро, намеченный на день «Д», то есть на следующий день.
Встревоженные решением президента, принятым в последний момент, Биссел и заместитель начальника ЦРУ генерал Чарльз Кейбелл поспешили в Госдепартамент, чтобы просить помощи у государственного секретаря Дина Раска.
Воздушный налет является важным элементом плана вторжения, и его нельзя отменить, заявили Биссел и Кейбелл, в противном случае Кастро будет иметь в своем распоряжении реактивные и другие самолеты для нанесения ударов по высаживающимся войскам. Было уже 10 часов вечера. Из своего кабинета в Государственном департаменте Раск позвонил Кеннеди в Глен-Ора. Он сказал президенту, что у него находятся Кейбелл и Биссел, которые считают необходимым провести воздушный налет, как это запланировано. Президент ответил отказом. Раск спросил, не желает ли Кейбелл сказать что-нибудь президенту лично. Кейбелл отказался, Биссел также не говорил с Кеннеди, а за две тысячи километров отсюда флот вторжения уже приближался к месту высадки.
Из Государственного департамента Биссел возвратился в свой кабинет и около 11 часов вечера передал в Хэппи-Вэлли приказ о том, что бомбардировщики В-26 не должны наносить удар по авиабазам Кастро. Начался обмен телеграммами между Никарагуа и Вашингтоном, и в конце концов было решено, что бомбардировщики должны были только попытаться обеспечить авиационное прикрытие участков высадки. В Хэппи-Вэлли это изменение приказа вызвало страх и смятение.
Операция в заливе Кочинос была настолько секретной, что многие высокопоставленные лица в правительстве не были посвящены в нее. Заместитель начальника ЦРУ по информации Роберт Эмори-младший не был официально информирован об этой операции, хотя в то воскресенье он был старшим дежурным по ЦРУ. Начальник управления разведки и исследований Государственного департамента Роджер Хилсмен тоже ничего не знал об этой операции. Знал о ней комитет начальников штабов, возглавляемый генералом Лайменом Лемницером. С комитетом консультировались, и он одобрил план с некоторыми оговорками. Второй воздушный налет был важным элементом этого плана. Теперь этот элемент внезапно исключался президентом. Начальник главного морского штаба адмирал Арли Бэрк, корабли которого находились в районе залива Кочинос, узнал об отмене второго воздушного налета только через десять часов — в 7 часов утра в понедельник.
В первые напряженные часы 17 апреля Биссел и Кейбелл поддерживали связь с Хэппи-Вэлли и с неуверенностью ожидали рассвета. В 4 часа утра Кейбелл не выдержал. Он решил вновь обратиться за помощью к Раску.
По темным улицам столицы Кейбелл поехал к Раску в гостиницу «Шератон-Парк». В апартаментах Раска он вновь выразил свои опасения по поводу отмены воздушного налета. Несмотря на ранний час, государственный секретарь еще раз позвонил президенту в Миддлберг.
На этот раз Кейбелл говорил с президентом лично. На просьбы представителя ЦРУ президент вновь ответил отказом.
Свет допоздна горел в окнах номера Раска. Снаружи улицы столицы были пустынны, город спал. Легкий весенний ветерок ласкал светло-зеленые, только что развернувшиеся листья на деревьях. В заливе Кочинос мужчины уже сходили на берег. Но у Кастро все еще были самолеты и готовы были посеять хаос в рядах бригады эмигрантов на плацдарме.
Прошло сорок восемь часов с того момента, как Марио Сунига вылетел из Хэппи-Вэлли. Вторжение начиналось. Но в действительности оно уже закончилось.
Глава 2. Подготовка вторжения
Все началось в один из апрельских дней 1960 года, когда в кабинет Роберто Алехоса в столице Гватемалы вошли два посетителя.
Алехос, красивый, атлетического сложения бизнесмен, был одним из самых богатых владельцев кофейных плантаций в Гватемале. Его брат Карлос был послом Гватемалы в Вашингтоне. Ему принадлежали две огромные плантации, причем в отдаленных районах Гватемалы. А кроме всего прочего, он являлся ближайшим другом, сторонником и советчиком президента Гватемалы Мигеля Идигораса Фуэнтеса, отличавшегося тем, что его действия никто не мог предсказать заранее.