Быстро, но осторожно, чтобы не упасть на спину, он освободился от ремней безопасности, вылез из кабины и, повернувшись, отстегнул Тодда и вытащил его тоже. Тот был без сознания, с серьезной раной на голове. Кальдер взвалил его на плечи и оттащил как можно дальше от горевшего «Яка». Оказавшись от самолета футах в тридцати, он услышал за спиной громкий взрыв.
Обернувшись, Алекс увидел, как фюзеляж превратился в черно-оранжевый ком, от которого исходили жаркие волны. Казалось просто невообразимым, что из отличной летной машины старый «Як» меньше чем за три минуты стал грудой искореженного металла. Кальдер чувствовал, как его бьет дрожь. После случившегося остаться в живых было просто невероятным везением.
Он положил Тодда на мокрый песок и осмотрел рану на голове. Из глубокого пореза сочилась кровь. Бледное лицо Тодда приобрело сероватый оттенок, дыхания не было слышно. Кальдер постарался нащупать пульс и занервничал, не сразу найдя его. Пульс был слабым и прерывистым, но, слава Богу, сердце билось!
Помочь Тодду Алекс больше ничем не мог. Он огляделся: их окружала серая вода, набегавшая на песок от легкого бриза. Отсюда до суши было дальше, чем казалось сверху: скорее миля, чем полумиля. Вдоль берега тянулась полоска болотистой местности, а за ней — дорога, которая вела к паре одиноко стоявших домиков. Над горевшим самолетом поднимался столб черного дыма, который было видно издалека. В одиночку Кальдер, возможно, еще смог бы добраться до берега вплавь, но не вместе с потерявшим сознание Тоддом. Кроме того, пришлось бы преодолевать приливно-отливное течение, а на это требовались дополнительные силы.
Они останутся ждать помощи.
Приняв такое решение, Кальдер снова перевел взгляд на Тодда и похолодел. Он по-прежнему лежал не шевелясь, но море, бывшее за мгновение до этого в нескольких футах от него, теперь подобралось к самым ногам. Начался прилив!
Кальдер летал над этим участком много раз и вспомнил, что во время высокого прилива эта коса оказывалась полностью под водой. Он знал, как быстро прилив на севере Норфолка затапливал целые мили песчаного берега.
Он смотрел на песчаную косу, уменьшавшуюся в размерах прямо на глазах. Все еще горевший «Як» уже начал погружаться в воду. В середине косы он заметил небольшой бугорок, не больше фута высотой, возвышавшийся над остальной поверхностью. По идее этого могло оказаться достаточно. Он поднял Тодда, снова взвалил себе на плечи и, шатаясь, направился к нему. Под ногами уже плескалась вода. Добравшись до бугорка, он положил Тодда на мокрый песок.
Кальдер еще раз огляделся. Где же помощь? Со времени крушения прошло уже достаточно времени, и помощь должна была быть на подходе при условии, что «Мархэм» получил сигнал бедствия или кто-то на дороге заметил аварию и сообщил об этом.
Коса продолжала исчезать. Вода уже подобралась к самой вершине холма и начала омывать безжизненное тело Тодда. Вариантов не было. Кальдер опять подхватил его, взвалил себе на плечи и встал на холме, расставив ноги, уже по щиколотку в воде, надеясь, что помощь придет.
Казалось, что тело Тодда наливается свинцом. Вода продолжала прибывать. Много лет назад при столкновении в воздухе он катапультировался из «торнадо», получил компрессионный перелом, и теперь его спина напомнила об этом непрерывно нараставшей болью. Вода поднялась уже до бедер, и Алекс чувствовал, что сопротивляться ее движению к берегу становится все труднее. Плыть будет очень трудно, но никакой альтернативы он не видел.
Вода дошла уже до пояса. Стоял май, море еще совсем не прогрелось, особенно это чувствовалось, когда в воду погрузился пах. Держать Тодда сил уже не было, и Кальдер опустил его в море, поддерживая над поверхностью воды только голову. Тодд по-прежнему не приходил в сознание.
Вода дошла до груди. Все было бесполезно. Наверное, придется попробовать доплыть до берега с Тоддом. Или без него. Без него у Кальдера еще оставались шансы на спасение. В гибели их обоих не было никакого смысла. И скоро настанет момент, когда придется оставить Тодда, чтобы уцелеть самому, так ведь? Кальдер опустил глаза на бледное и осунувшееся лицо бедняги и подумал о Ким. О том, каково ему будет жить, зная, что оставил ее мужа умирать. Ему никогда не удастся объяснить это ни ей, ни себе самому. Когда вода поднимется совсем высоко, он поплывет вместе с Тоддом — и будь что будет!