Славные были деньки. Куда бы он ни пришёл, мастеровые прерывали работу, чтобы показать ему, как строгать, вырезать, отливать формы, зачищать, плавить металл и ковать подковы. Но не как подковывать лошадей, потому что те начинали сходить с ума, стоило ему зайти в конюшню. Однажды жеребец даже выбил пару кирпичей из задней стенки своего стойла.
Он вспомнил день, когда пришёл в библиотеку, где мисс Здравопут показала ему книгу о запахах. Он прочёл её так быстро, что глаза, казалось, оставляли следы на страницах. Уж в библиотеке-то он точно оставил след в виде стопки из двадцати двух томов "Руководства по Запахам" за авторством Завтрака, оставленных на длинном столе, за ними последовал Носиковский "Вестник Конного Спорта", а потом, пробравшись сквозь историческую секцию, Орехх погрузился в фольклор. Мисс Здравопут бдила, скользя за ним вдоль полок при помощи библиотечной лесенки на колёсиках.
Она следила за ним с чувством глубокого удовлетворения. Когда юный гоблин появился в замке, он едва умел читать, а теперь Орехх глотал книги, словно боксёр, который готовится к главной битве своей жизни. С чем именно он собирался сразиться, мисс Здравопут не знала, а её светлость, как всегда, не снизошла до объяснения. Он мог всю ночь просидеть над заинтересовавшей его книгой, обложившись словарями и неустанно сражаясь с собственным невежеством.
Явившись на работу утром, она частенько находила его со словарём Гномьего языка в руках, и с экземпляром какой-нибудь "Речи Троллей" на пюпитре.
"Так учиться неправильно, — говорила она сама себе. — Знания не улягутся у него в голове. Нельзя просто воткнуть их себе в мозг. Информацию необходимо усваивать постепенно. Недостаточно только знать, необходимо понимать".
Однажды она рассказала о своих сомнениях кузнецу Фасселю, который ответил:
— Послушайте мисс, он явился ко мне вчера и заявил, что раньше наблюдал за работой кузнецов, и нельзя ли ему теперь попробовать самому? Ну, вы же знаете, какие приказы отдала её светлость, так что я показал ему, где лежат молот и щипцы, и он воспользовался ими как… молотом и щипцами! Взял и сделал отличный нож, действительно неплохой. Он в самом деле мастеровит. Прям так и вижу, как его мозги соображают то и это. Вы прежде встречали гоблинов?
— Интересно, что вы спросили, — заметила она. — В нашем каталоге числятся "Пять часов шестнадцать минут среди гоблинов Дальнего Убервальда" за авторством Дж. П. Спотыкуна, но я так и не смогла разыскать эту книгу. А жаль, она бесценна.
— Пять часов шестнадцать минут не слишком-то долго, — заметил кузнец.
— Вам так кажется? Во время своей лекции в Анк-Морпоркском Обществе Вторгателей[6] мистер Спотыкун пояснил, что это было ровно на пять часов дольше, чем лично ему хотелось бы, — пояснила мисс Здравопут. — Размеры гоблинов варьируют от неприятно большого до отвратительно малого, их культура находится примерно на уровне йогурта, а большую часть свободного времени они проводят, пытаясь схватить себя за нос и постоянно промахиваясь. Полные ничтожества, по его словам. Эта речь вызвала много споров. Предполагается, что антропологи должны быть более беспристрастными.
— Неужели молодой Орехх — один из этих тупиц?
— Вот и мне странно. Вы видели его вчера? Что-то в нём пугает лошадей. Что же он сделал? Пошёл в библиотеку и нашёл книги о Лошадином Слове. На самом деле, было целое секретное общество, члены которого знали, как смешать специальное масло, запах которого заставлял лошадей подчиняться. Потом Орехх потратил целый день в подвале Игоря, где варил бог знает какие зелья, а сегодня утром спокойно проскакал по двору! Лошадь была не слишком счастлива, но она подчинилась.
— Удивительно, как его уродливая маленькая голова до сих пор не взорвалась, — заметил Фассель.
— Ха! — с горечью откликнулась мисс Здравопут. — Вам недолго осталось ждать, он недавно открыл для себя Бонкскую школу.
— Это что такое?
— Не что, а кто. Философы. То есть, называются философами, но…
— А, эти, неприличные, — обрадовался Фассель.
— Ну, я бы не сказала, что неприличные, — заметила мисс Здравопут, и это была чистая правда. Благовоспитанная библиотекарша не должна употреблять подобные слова в присутствии кузнеца, особенно если тот широко улыбается. — Лучше скажем, «неделикатные», ладно?
В молоте и наковальне нет решительно ничего деликатного, поэтому кузнец без стеснения продолжил:
— Те самые, кто утверждает, что когда леди не хватает мужского внимания, сигара начинает казаться …
— Состоять в группе бонкских философов — возмутительное членство…
— Ага, как раз нечто в этом роде, — кузнец явно наслаждался беседой. — И её светлость дозволяет Орехху читать всё это?
— Не просто дозволяет, а, фактически, настаивает. О чём она только думает?
"И о чём думает Орехх, если на то пошло", — мысленно добавила она.
Нельзя делать слишком много свечей, объяснял Трев. Подведёшь всех остальных. Остроконечные шляпы могут решить, что им не нужны другие оплывальщики. Орехх признал, что так оно и есть. Что тогда станет с Безлицом, Цементом и Плаксой Макко? Им некуда больше идти. Они привыкли жить в простом мире, и обычная жизнь просто собьёт их с ног.
В свободное время он пытался занять себя, исследуя соседние подвалы, но по ночам там происходит мало интересного, зато другие люди начинают коситься с подозрением. Её светлость не имеет здесь власти. С другой стороны, волшебники весьма небрежны, и никто за ними не прибирает, поэтому в его распоряжении оказалась масса позабытых и заброшенных мастерских. Для парня с прекрасным ночным зрением — настоящее подземное королевство, полное чудес. Он уже видел светящихся ложечных муравьёв, тащивших куда-то вилку, а также, к своему удивлению, обнаружил редкого домового хищника — Необщего Пожирателя Носков. Ещё какие-то твари жили в лабиринте труб под потолком, они периодически кричали "Ак! Ак!" Кто знает, что за странные чудовища свили там свои гнёзда?
Он чрезвычайно тщательно отчистил блюда из-под пирога. Гленда была к нему так добра. Ему надо проявить благодарность. Быть благодарным очень важно. А главное, он знал, где раздобыть немного кислоты.
Личный секретарь лорда Ветинари бесшумно вошёл в Продолговатый Кабинет, почти не вызвав колебаний воздуха. Его светлость поднял взгляд.
— А, Барабантт. Думаю, мне снова нужно написать жалобу в «Таймс». Я уверен, что комбинация слов, пронумерованных один по вертикали, шесть по горизонтали и девять по вертикали, уже публиковалась три месяца назад. В пятницу. — Патриций разочарованно бросил на стол страницу с кроссвордом. — Куда катится наша Свободная Пресса.
— Тонко подмечено, милорд. Архиканцлер только что вошёл во дворец.
Ветинари улыбнулся.
— Наконец-то удосужились взглянуть на календарь. Слава богу, что у них есть Думмер Тупс. Проводи Чудакулли ко мне, после обычного ожидания в приёмной, разумеется.
Пять минут спустя Наверна Чудакулли препроводили в кабинет.
— Архиканцлер! Вас привело ко мне какое-то неотложное дело? Наша обычная встреча назначена на послезавтра, насколько я помню.
— Гм, да, сэр, — пробормотал Чудакулли. Как только он сел, перед ним тут же появилась приличная порция шерри.[7] — В общем, Хавелок, дело в том, что…
— Лично я вижу в вашем сегодняшнем появлении руку провидения, — заявил Ветинари, игнорируя слова Архиканцлера. — Потому что тут возникла одна небольшая проблема, и я определенно нуждаюсь в вашем совете.
— О? Неужели?
— Разумеется. Она касается этой злополучной игры, как её бишь… футбола.
— Правда?
Бокал шерри, который Чудакулли уже держал в руках, не дрогнул ни на миллиметр. Архиканцлер занимал свой пост уже давно, с тех самых пор, когда волшебник, случайно моргнувший не вовремя, рисковал немедленно умереть.
— Конечно, нам приходится шагать в ногу со временем, — покачал головой Ветинари.
6
Исходно называлось "Общество Исследователей", однако лорд Ветинари настоятельно указал, что большинство мест, «открытых» членами общества, уже были к тому моменту густо населены аборигенами, которые упорно пытались продать чужакам питательных змей.