Шакс, не глядевший перед собой, потому что больше с тревогой поглядывал в сторону окон и парадной двери, врезался в кого-то, и обиженно выругался — больно стукнулся лбом и носом!
— Вымахал в длину, а куда идёшь, все равно не смотришь, — растерянно заявил чересчур знакомый голос, и Танат помог ещё не до конца осознавшему, в кого он врезался, выпрямиться и твёрдо встать на ноги.
Вернулся, значит.
Шакс одним прыжком отскочил назад, а Алекто внезапно вцепилась ему в тунику, спрятавшись за его спиной. Боится, что ли? Чего это так?
Не став отстранять сестру, потёр лоб и сердито уставился на старшего брата.
Прошло три года — Тан ни разу не приезжал ни на каникулы, ни на праздники, зля этим отца (и обижая брата), но при этом он не особо изменился. Уже не рос (Шакс был теперь выше на полголовы точно!), ещё не взрослел, одет больше по-городскому, чем как наследный аристократ. Небось опозорил семью, вот и притащился, решил Шакс, сам не замечая, что мыслит чужими критериями.
— Я… рад тебя видеть, — обниматься Танат не стал, но протянул руку, а Шакс не стал отвечать на жест, прикрыв собой сестру.
— Тебя не ждали, — резко заверил он. Алекто второй ручкой вцепилась ему в ладонь. Да что с ней?
Танат неуверенно улыбнулся и протянул руку уже сестре.
— Как вы выросли. Алек?..
— Ты похож на папу, — невнятно отозвалась Алекто, уткнувшись лбом Шаксу в спину и на рукопожатие тоже не ответив. Может, за ним повторяет? У неё такое бывало. Но пальцы казались очень холодными.
— Отец у себя в кабинете, — отчеканил Шакс, меняя положение и приобнимая сестру за плечи. — Если хочешь, обратись к дворецкому, пусть он о тебе доложит — авось и примет тебя. Идём, Лек, у нас свои дела есть, — увлекая её в прежнем направлении и полностью выкидывая эту ситуации из головы, зачем мысли себе этим забивать?
Вот и поговорили.
***
Танат пробыл дома меньше месяца — меньше половины своих каникул, и уехал какой-то совсем пришибленный. Возможно, в прямом смысле этого слова, но Шаксу было, кажется, плевать. Никогда не ладили.
Вернулся окончательно он ещё через полтора, и Алекто его совершенно сторонилась, и Шакс, подумав, решил, что потерял ещё одну причину хотя бы внешне с ним ладить. Если б Лек Тана любила, он бы, может, ещё подумал.
***
— Сделай ещё раз так, — Алекто дёрнула его за косу, и Шакс сердито айкнул:
— Лек, зар-раза! — но трюк повторил.
Вода в фонтане всколыхнулась и облила ещё одного нечаянного прохожего, а они, сидящие на скамейке, дружно подавились хохотом.
Ему — девятнадцать, Алекто — одиннадцать, Танату, как раз подходящему к ним, прижимая к себе свёрток с купленными книгами, — двадцать четыре.
— Я больше не буду брать вас в город, — сердито оповестил он их, и Шакс с Алекто дружно показали ему языки. — Ну я серьёзно!
Владения Линкетто — в центре страны, столица — на юге, рядом с портом, и вдвоём они б, наверное, сюда не потащились, хотя, в принципе, могли бы.
Шакс в принципе мог всё — что он мог захотеть, то ему позволялось. Кроме одной вещи — положения.
— Ты растрачиваешь свой дар на ерунду, — посетовал Танат, присев на край скамейки, чтобы уложить покупки в сумку, и Шакс пихнул его в бок. Тот даже не возразил, лишь вздохнул и отодвинулся на самый-самый край.
Слабак, фыркнул Шакс.
Нельзя растрачивать то, что он может позволить себе по праву. В последних двух поколениях семьи он единственный был магом первой степени — то есть всё поддавалось ему без ограничений. Алекто была ещё слишком мала для полноценной проверки умений, но потенциально имела третью степень, как все остальные. Ей давались лишь зелья — как в чистом виде, так и придание свойств каким-то ещё жидкостям. Редкий талант, но не особо интересный, Шаксу было даже непонятно, почему его активной сестре давалась только такая скучная штука. Ещё и от отца и остальных она большую часть и этих возможностей скрывала.
Нет, ну, раз она хочет секреты — то пусть, но почему? Может, он бы её и похвалил.
Это у Тана способности были настолько мизерные, что Шакс даже не знал, как их обозначить. Ну, может, разве что особое чутьё.
— Ты здесь учился? — внезапно обратилась Алекто к Танату, и Шакс поморщился — ужаснее темы для разговора придумать было сложно. Он же сейчас заведёт свою шарманку про важность образования или вроде того.
— Да, но не магии. Экономике, — уточнил Танат.
Слабак и зануда, уточнил про себя Шакс предыдущую свою мысль.
— Я в шестнадцать хочу сюда уехать, — кажется, Алекто не был особенно важен ответ, и Шакс чуть порадовался.
— Если отец разрешит, — прикрыв глаза, кивнул Танат, и сестра заметно изменилась в лице.
Шакс знал, что ему бы разрешил, но он сам не захотел, ему нравилось в их владениях, иметь власть и влияние, где его слово пока что значимо и важно.
— Я бы разрешил, — встал и потянул Алекто за руку. — Пойдём, мы хотели ещё площадь и кондитерскую посмотреть, — прожигая Таната взглядом.
Зная, что он поймёт намёк.
========== Глава 3. Младшая ==========
Она любила драгоценности, втихаря таскала украшения из шкатулки матери — никто её больше не трогал, но мало ли. Перебирая пальчиками, глядя на свет, как преломляются лучи, как вспыхивают грани «блестяшки» — с первого взгляда и не подумаешь, что будет так красиво. Не видно! Не сразу!
Зелёные камни. Её любимый цвет. Как их глаза.
Только вот не хотела бы она искать скрытое в них.
***
Алекто не помнила мать.
Алекто не помнила старшего брата — потому обомлела от ужаса, когда посреди лета к ним заявилась фактически копия отца.
Нет, наверное, она помнила Тана, но обрывисто, слишком нечётко, слишком большой разрыв в маленькой жизни между пятью и восемью годами.
Это потом ей сказали, что старший брат уехал учиться, когда ей было пять, но его ни разу не упоминали…
А вот то, что в тот год ей стало больно — помнила.
Хоть и не знала, почему.
В восемь Тан появился, и в тот вечер ей влетело буквально за то, что она опоздала на полминуты на ужин, так сильно, как раньше ни за какие шалости не получала.
В девять Тан вернулся окончательно, и её жизнь превратилась в кошмар наяву.
Ей надо было молчать. Делать, что ей скажут. Не кричать и не плакать.
Принести чай во время беседы какого-либо важного и не очень гостя с отцом — работа слуг. Почему-то этим всегда занималась она.
Алекто смотрела в чашки и думала, как хорошо было бы причинять боль если не взглядом, то хотя бы таким вот чаем.
Весело было бы смотреть, как они наконец подавятся.
А потом старик, издавший в её адрес грязную фразочку, действительно подавился так, что пришлось звать лекарку, и Алекто попыталась повторить это на отце, но не вышло.
Слишком страшно.
Страшно, но работало — даже в положительную сторону, Алекто проверила на Шаксе. Она всегда знала, что и как смешать, какие слова сказать, чтобы брат выздоровел, или напротив, чтобы убедительно притвориться больными.
Шакс не понимал, но молчал, она же экспериментировала и мечтала перестать бояться.
Танат, на самом деле, не был похож на отца, не считая внешности, но она не могла ему доверять — как можно доверять тому, кого не было столь много? Да и брат его не любил.
Возможно, всё шло так, как должно. Возможно, жить на самом деле так больно — просто Шакс всё время казался таким довольным, что она не понимала… Не понимала.
Про мать было запрещено и говорить, и спрашивать. Когда Алекто была младше, она пыталась что-то тихонько узнать у няни или своей горничной, но те молчали.