Как можно говорить о разделительной линии внутри Украины? Нелегко. Как и другие субъективные границы, линия Умань-Харьков - это воображаемая конструкция, но благодаря тому, что на нее постоянно ссылаются, она рискует стать реальной. В марте 2022 года начальник украинской военной разведки Кирилл Буданов подчеркнул, что военные действия России представляют собой "попытку создать Северную и Южную Кореи на Украине". В этой войне разделение выгодно России, но, учитывая, что украинское население до сих пор демонстрирует значительную солидарность и единство в противостоянии вторжению, любая подобная линия выглядит скорее как москальский миф, чем как прочная основа для разделения.бы надеяться, что были извлечены уроки из ужасов раздела Индии и распада бывшей Югославии, которые в определенном смысле являются аналогичными примерами этнически разнообразных мест, оккупированных внешними державами*, и где границы воспринимались и проводились так, чтобы подразумевать и способствовать культурной однородности. Время покажет, но на момент написания этой статьи за пределами спорного полуострова Крым и двух удерживаемых повстанцами территорий Донецка и Луганска в Донбассе (в двух последних из них, как и в России, запрещены Facebook и Instagram, а также Google, образуя невидимые линии, определяющие доступ к новостным СМИ), похоже, не наблюдается особого аппетита к российскому контролю.
Сегодня Украина в целом гораздо менее разделена, чем считают или хотят считать многие внешние наблюдатели и актеры. Вместо того чтобы быть расколотой по типу холодной войны где-то посередине, война на сегодняшний день показала решимость большинства населения страны быть принятым "западными" институтами.Разумеется, с момента обретения независимости страну тянуло в разные геополитические стороны, а результаты голосованияиногда наводили на мысль о географическом разделении между северо-западом и юго-востоком, не в последнюю очередь в ходе напряженных президентских выборов с участием более западного Виктора Ющенко в 2004 году и Юлии Тимошенко в 2010 году против связанного с Кремлем Виктора Януковича. Тем не менее, в основном членство в Европейском союзе (ЕС) и Организации Североатлантического договора (НАТО) было гораздо более желанным, чем Евразийское экономическое сообщество и его преемник Евразийский экономический союз (ЕАЭС), а также Содружество Независимых Государств (СНГ), к которому Украина так и не присоединилась в полной мере.* Соответственно, два наиболее значительных события, которые вывели Украину "на карту" ("оранжевая революция" с ноября 2004 по январь 2005 года, в ходе которой прошли массовые протесты против фальсификации выборов и коррупции, и "евромайдан" с ноября 2013 по февраль 2014 года, в ходе которого прошли массовые демонстрации после решения Януковича политически приблизить страну к России и ЕАЭС, а не к ЕС)† оба эти события отражали если не единодушное, то, по крайней мере, всенародное желание, чтобы страна действовала так же, как любая другая европейская странаи, что не менее важно, чтобы ее воспринимали как таковую.Это были мощные моменты национального пробуждения, которые позволили украинцам из всех слоев общества объединиться в единое целое, призвать к функционированию демократических институтов и, таким образом, отделить свою страну от фальсификации результатов голосования и запугивания, которые часто характерны для их более крупного соседана востоке. Будущее Украины, как показали эти события, будет "европейским" и, как следствие,не "российским".
В этом отношении Европа существует, как мы видели на примере Урала, прежде всего как концепция, идеологическая конструкция, ценности которой включают свободу, демократию, верховенство закона и общественный порядок. Основная задача, которая все еще стоит перед Украиной, - узаконить свое положение на этой "западной" стороне политического разрыва и одновременно дистанцироваться от коллективизма, репрессий и коррупции, которые так часто ассоциируются с "восточным" "Другим". Второй президент Украины Леонид Кучма в свое время пытался подчеркнуть культурные отличия Украины от России, но его усилия были сведены на нет, когда его второй срок (1999-2005) стал авторитарным. Призыв к "европейскости" - или, по крайней мере, "нерусскости" - сам по себе недостаточен.