Сложнее определить, но они имеют не меньшее значение, чем пассаты. Они дуют в сторону экватора примерно с тридцати градусов к северу и югу, хотя и под углом, обусловленным вращением Земли, благодаря процессу, называемому эффектом Кориолиса.* Несмотря на отсутствие современных преимуществ спутниковых технологий, португальские моряки в XV веке определили эти ветры и их значение для движения их кораблей. Однако пассаты помогают мореплавателям только до другой невидимой линии: там, где встречаются пассаты обоих полушарий. Это место, опять же, является ITCZ. Вместо того чтобы продолжать горизонтальное течение, как поверхностные ветры, воздух быстро поднимается вверх за счет конвекции. Ветры перестают быть сильными; можно считать, что вам повезло, если вы вообще встретили какой-либо ветер. Хотя европейские мореплаватели описывали это явление преимущественно в Атлантическом океане по очевидным географическим причинам, то же самое можно обнаружить в Тихом и Индийском океанах, которые также пересекает ИТКЗ. В конце XVII века английский астроном и математик Эдмонд Галлей описал этот пояс спокойных или вовсе отсутствующих морских ветров, перемежающихся с яростными грозами, как "штиль и торнадо", заключив в нем крайние точки ветров. В конце концов, однако, "штиль" стал предпочтительным термином, вероятно, происходящим либо от древнеанглийского dol (скучный, глупый), либо от португальского dolorio (мучительный), которые в совокупности передают те же чувства, которые имел в виду Галлей.
Сегодня мы можем в любое время отслеживать положение ITCZ и штилей и таким образом прогнозировать вероятные погодныеусловия, с которыми можно столкнуться в низкоширотных районах, между нулем и тридцатью градусами к северу или югу от экватора. Но на протяжении веков моряки были вынуждены сталкиваться с теми погодными условиями, которые тропики преподносили им в конкретное время года. Корабли, уверенно продвигавшиеся на сотни километров, достигнув невидимой границы в море, тут же становились вялыми, двигаясь со скоростью очереди на почте в обед в преддверии Рождества. Волны, столь характерные для других мест, исчезали, оставляя блестящее зеркало воды под берегами облаков. Герои Эпохи исследований мечтали увидеть новые места, населенные неизвестными в Европе людьми и изобилующие ресурсами, которые были бы весьма ценны на родине, но здесь они увидели лишь кажущиеся бесконечными просторы спокойного синего моря под бьющим экваториальным солнцем. Мощные конвективные штормы, которые периодически обрушивались на эту часть океана, давали передышку от вынужденной летаргии, но приносили свои неудобства. В целом, однако, продвижение вперед было исключительно медленным, а монотонность - правилом. Моряки чувствовали себя разочарованными, обливаясь потом, постепенно продвигаясь по региону, для которого характерны жара и влажность. Что самое серьезное, пребывание в штиле могло оказаться смертельно опасным: запасы продовольствия иссякали, начинались болезни, такие как цинга, и возникали различные психические заболевания. Уильям Смит, обозреватель Подветренных островов Карибского моря и настоятель прихода Святого Иоанна на Невисе в 1730-х годах, написал следующее о мастере парусника, страдавшем от калентуса - лихорадочного бреда, связанного с тепловым ударом:
Он постоянно смеялся и, если можно так выразиться, весело сходил с ума: Однажды в разгар своего безумия он прыгнул за борт в бухтеЧарльз-Таун, но был счастливо спасен от утопления одним из матросов или от пожирания какой-то хищной акулой: и затем заключен в нашу тюрьму, пока корабль, на котором он был капитаном, не был готовпровалиться, тогда он поднялся на борт и прекрасно пришел в себя, прежде чем они достиглиЛиверпуля.... Сейчас принято, когда мы проходим тропик Рака, пускать кровь и очищаться (и, как я слышал, их также рвет, если они считают, что их тела требуют такого очищения).
Англо-ирландский поэт Джонатан Свифт подобным образом рассказывал о том, как моряки, оказавшиеся на мели и тоскующие по зеленеющим полям, которые они давно оставили, искали спасения от своих страданий, прыгая в море:
Таким образом, календула ввела его в заблуждение,
Морской пехотинец с восторгом смотрит,
На лазурном ложе океана,
Эмалевые поля и зеленеющие деревья.
С нетерпением он спешит отправиться в путь.
В этой фантастической сцене и думает,
Должно быть, это какая-то заколдованная роща;
Он вскакивает и опускается.
Неудивительно, что штиль считался (и продолжает считаться) самым сложным и страшным поясом, который нужно пересечь во время плавания.