Однако некоторые действия людей были оценены более позитивно. Сразу после катастрофы эвакуированным было приказано оставить своих питомцев хотя бы на время, но большинство из них так и не смогли вернуться, а в некоторых случаях советские солдаты расстреливали домашних собак, чтобы уменьшить распространение заражения. Однако сегодня оставшихся в живых диких потомков собак (а также всех собак, которые могли забрести на территорию ЧЗО) стерилизуют или кастрируют и вакцинируют, чтобы их можно было приютить - годы, проведенные в неволе под воздействием радиации, наконец-то подошли к концу. Тем временем оставшиеся собаки, вынужденные конкурировать за еду и пространство с гораздо более крупными и свирепыми волками, составляют компанию охранникам ЧЗО. Излучая любовь, многие из них даже стали мини-знаменитостями в Интернете.
Электростанция медленно выводится из эксплуатации. Толчком к этому послужила не катастрофа 1986 года, а пожар на втором реакторе в 1991 году, вскоре после обретения Украиной независимости. Постепенно каждый блок был остановлен, а на месте наспех построенного "саркофага", предназначенного для удержания разрушенного реактора № 4 и его радиоактивных загрязнений, был возведен огромный двухсекционный полуцилиндрический купол - его обыденное название "Новый безопасный конфайнмент" вряд ли соответствует его уникальности как мегапроекта. Также была построена солнечная электростанция, чтобы обеспечить район новой энергией и новой надеждой. Ожидается, что реактор № 4 будет полностью демонтирован только в 2060-х годах, и ЧЗО будет действовать еще как минимум столько же, чтобы минимизировать воздействие загрязняющих веществ на людей, а также чтобы ученые могли продолжать непрерывный мониторинг территории. Однако другие действия могут привести к тому, что границы, отделяющие ЧЗО от остальной территории страны, исчезнут слишком быстро.В 2020 году началось дноуглубление близлежащей реки Припять с целью создания 2000-километрового внутреннего судоходного маршрута от Балтийского до Черного моряпод названием E40, что вызвало опасения, что радиоактивный ил отравит питьевую воду миллионов людей. В апреле того же года сильные лесные пожары, которые могут поднять уровень радиации, стали еще одной причиной для того, чтобы в долгосрочной перспективе свести к минимуму человеческую деятельность здесь. Тонкая грань между помощью и помехой в столь деликатном районе должна быть не только обнаружена, но и соблюдена.
И наконец, на данный момент зона выделяется на фоне остальной страны совсем другим: нетронутыми свидетельствами советской истории. В последние годы украинское правительство прилагает все усилия для "декоммунизации" страны, запрещая коммунистическую символику, призывая к демонтажу коммунистических памятников и переименованию некоторых населенных пунктов и улиц, однако ЧЗО превратилась в неофициальный музей леворадикальной политики под открытым небом, где серп и железо по-прежнему если не гордятся, то занимают видное место. В частности, советские символы и пропаганда продолжают украшать стены Припяти, что было бы немыслимо в любой точке Украины за пределами ЧЗО. Не менее ярким примером коммунистической истории является огромный радар обнаружения ракет "Дуга", прозванный "русским дятлом" за повторяющийся шум, который он издавал в коротковолновых радиодиапазонах, - он хорошо спрятан в лесах ЧЗО. Таким образом, границы ЧЗО могут позволить выжить одной из форм коммунизма, хотя и статичной. Тот факт, что финансовая компенсация, предоставленная жертвам после катастрофы, помогла подорвать советскую экономику и способствовала распаду СССР, только делает продолжающееся присутствие его символов еще более ироничным.*