Интересно, что в результате перемещения населения из глубинки на юго-восток, в частности, за последние несколько десятилетий, количество людей, которые могли бы осуществлять надзор, сократилось. Сегодня существует опасение, что окружающая среда, которая на протяжении тысячелетий тонко управлялась коренными общинами, будет нарушена в результате ухода их хранителей. В ответ на это, вместо того чтобы рассматривать глубинку как нетронутое место, теперь больше внимания уделяется активному - незаметному, но все же активному - сохранению ее хрупких экосистем, например, борьбе с лесными пожарами, одичавшими животными и вредными сорняками, используя как современные, так и традиционные знания.Вместо того чтобы упрощенно воспринимать этот регион как место, где предприимчивые умы могут извлечь выгоду изпастбищ, запасов полезных ископаемых и туристического потенциала, рассматриваются его особые потребности и то, как лучше всего сохранить его в условиях меняющегося климата. Границы глубинки, возможно, трудно определить, но этот регион продолжает представлять большой интерес и важность для многих, и есть серьезное стремление к тому, чтобы он оставался чем-то вроде дикой природы. В отличие от этого, есть части мира, где "невидимые линии" действуют не как подвижные границы, через которые существует потенциальная угроза самобытным местам и правам и достоинству их обитателей, а как более фиксированные рубежи, обозначающие ощутимую опасность для человеческой жизни. Далее следует поучительная история о том, как сильно мы можем испортить окружающее нас пространство на многие поколения.
*Существуют различные истории, пытающиеся уточнить историю этого термина, а также такие вызывающие названия, как "Никогда-никогда" и "Красный центр", которые вместе создают ощущение пребывания в малоизвестной и потенциально негостеприимной глуши.
*Одна предприимчивая компания даже выпустила карту с грубыми австралийскими названиями мест, включая остров Бумбанг, Спанкер Кноб и гору Баггери. Как невинная душа, я все же предпочитаю откровенные "Бесполезная петля", "Гора Ошибка" и "Нигде больше".
Наземные мины и межгосударственная граница
Политический союз югославов всегда был у меня перед глазами.
Гаврило Принцип
На углу набережной Аппель и Латинского моста* находится музей и мемориальная доска, отмечающая место, где один из самых известных в истории преступников прицелился, не зная точно, как его действия повлекут за собой начало двадцатого века. Попав в свою главную цель - австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда - и случайно в жену эрцгерцога, Софи Гогенбергскую, Гаврило Принцип проглотил капсулу с цианидом, считая, что его дело сделано. К несчастью для него, яд окислился, оставив его в полном сознании во время избиения, которому он впоследствии подвергся. Будучи слишком молодым для смертной казни, Принцип провел остаток жизни в тюрьме Терезин - месте, которое позже станет известным как нацистский концентрационный лагерь Терезиенштадт. Сегодня наследие Принципа вызывает множество споров: многие сербы считают его национальным героем, бросившим вызов презираемым австро-венгерским имперским властям, а другие - террористом, чьи действия помогли ввергнуть Европу в Первую мировую войну. Личность Принципа, как боснийского серба, отражает трудности, связанные с разграничением социальных границ в этой известной своей запутанностью части мира. Своими действиями на углу улицы он привлек к себе и своей стране международное внимание. С тех пор Босния и Герцеговина, или БиГ, вряд ли стала менее привлекательной.