— Вот почему ты так несчастна. Поэтому хочешь вернуться?
Я оскалила зубы, вырывая свое лицо из его рук.
— Да! Он там. Просто лежит там. Он мертв, а я его не похоронила. Муравьи... Боже, муравьи... они заберут его у меня. Я не могу... я не могу этого допустить! Разве вы не понимаете? Он должен быть с черепахами. Его нужно отпустить на свободу. Я не освободила его!
Мой беспорядочный бред, перемежающийся уродливыми, некрасивыми слезами.
Но мне было плевать.
Так как мне было наплевать и на свою физическую сущность, так же мне было наплевать на то, какой ненормальной я покажусь этим людям. Я знала, о чем говорю. И Гэллоуэй, если его душа была прикована к мертвому телу, тоже знал. Он знал, что я бросила его. Что я сбежала, не сказав ему, что люблю.
Боже!
Мои рыдания перешли в вой.
Я не призналась ему в любви!
Я вцепилась в рубашку Стефана.
— Пожалуйста! Я должна вернуться. Я не могу все так оставить. Я должна сказать ему, как сильно люблю его. Как сильно люблю. Пожалуйста! Вы не можете так поступить.
Капитан обменялся обеспокоенным взглядом со Стефаном.
— Она нездорова, Стефан? Я думал, мы объяснили ей все вчера вечером.
Нехотя я погрузилась в объятия Стефана, ненавидя то, как он меня укачивает. Мне не нужны были ни его сочувствие, ни попытки сострадания.
Мне нужен Гэллоуэй.
И пока я не могла заполучить его, я больше ничего не хотела. Я не хотела прожить еще один день. Не хотела больше дышать без него в моем мире.
— Да, сэр. Но из-за травмы у нее провалы в памяти и она не помнит, что произошло вчера. Ей нужно принимать лекарства и сильнодействующие витамины для восполнения дефицита. Но она отказалась. Дети вели себя хорошо, но мы не смогли добиться ее сотрудничества. Неважно, что мы рассказали ей правду. Она не поверила нам вчера. И сейчас не верит.
— Во что я не верю? — Я сузила глаза сквозь слезы. — Что не помню?
— Я объяснил вам, почему вы не должны возвращаться на остров
— Потому что он мертв?
— Вы так думаете? Подумайте. Постарайтесь вспомнить.
Я замерла. Слезы превратились в сталактиты на моих щеках.
— Что... что вы имеете в виду?
— Вам следует плакать о жизни, а не о смерти.
Мое дыхание замерло совсем по другой причине. Презренная надежда взошла в грудной клетке, словно множество восходов солнца.
— Не понимаю.
Стефан отпустил меня, достал пачку салфеток из кармана и протянул мне.
— Думаю, лучше показать.
Встав, он протянул руку, чтобы помочь мне подняться.
У меня задрожали колени.
Заболела спина.
Глаза жгло.
И я не могла отделаться от мысли, что что-то упустила. Что все это... боль и страдание...
— Капитан, мы вернемся завтра. Тогда и обсудим основное.
Взяв за локоть, Стефан повел меня к выходу.
Капитан махнул рукой.
— Без проблем. И еще, мисс. Пожалуйста, не беспокойтесь ни о чем. Одежда, еда, медицинская помощь, ваша комната. Все, что вам нужно, находится в распоряжении круизной компании «P&O». — Он важно опустил голову. — Все что угодно.
Я должна его поблагодарить.
Я должна выразить благодарность за такой подарок.
Но не могла.
Потому что каким-то образом, каким-то образом, каким-то образом... мой мозг разблокировал еще одно воспоминание.
О нем.
Он был здесь.
На этом корабле.
Гэллоуэй.
— Теперь вы мне верите?
Стефан отпустил меня в тот момент, когда мы вошли в крошечную комнату с пищащими звуками и единственной кроватью, придвинутой к стене.
Мы спустились на лифте.
Шли по коридорам.
Вошли в медицинское крыло.
И с каждым шагом мое сердце медленно возвращалось к жизни, избавляясь от горя, вместо этого приветствуя надежду.
Я не знала, что сделать сначала.
Засмеяться.
Расплакаться.
Упасть.
Танцевать.
Возможно, все сразу.
В один момент я стояла рядом со Стефаном в дверном проеме. В следующее мгновение растянулась у него на груди.
Он.
Мужчина, которого я любила.
Мужчина, которого я оставила.
Мужчина, который умер.
— О, боже.
Я целовала его. Снова, и снова, и снова.
Он не очнулся.
Стефан подошел ближе. Он не попросил меня вставать с койки. Не сказал, что я слишком наваливаюсь на его пациента.
Он был очень мудр.
Вместо этого он сказал:
— Его организм сильно истощен, и инфекция измотала его. Он очнется, когда будет готов. Но он жив, и мы сделаем все, что в наших силах, чтобы сохранить ему жизнь.
Он жив.
Мне не нужно было делать выбор.
Гэллоуэй был здесь, со мной, на корабле. Он не последовал за Коннором. Он не отправился к своей матери.