Мы еще раз прошли медицинское обследование, чтобы убедиться, что витамины действуют и наши тела набирают необходимый вес. Мы встретились с поисково-спасательной службой, изучили схему обследования и обсудили, как далеко мы находились от радиуса их поисковой операции (не так уж далеко, но достаточно, чтобы не обнаружить нас). Мы выдержали еще несколько бесед с представителями австралийской иммиграционной службы по поводу нашего места жительства. Послали благодарственное письмо компании «P&O Cruises» за то, что они нас нашли. И посетили (к моей досаде) еще одного стоматолога, чтобы убедиться, что врачи круизной компании ничего не упустили.
Если учесть, что мы пропали три с половиной года назад, то ничего особенно плохого у нас не обнаружили. Только разбитое сердце после смерти подростка и пустота после ухода жизнерадостной девочки.
Но когда меланхолия пыталась одолеть, мы вспоминали, что у нас есть.
Мы были друг у друга.
У нас была Коко.
Мы живы и нас нашли.
Нам повезло.
На следующий день после визита Мэди Гэллоуэй отвез нас с Коко в ближайшую оптику, и там в течение часа проводили осмотр глаз и подбирали оправу. Его радость от того, что он наконец-то получил новые очки, стоила того, что мы заблудились в городе, к которому никак не могли привыкнуть.
В течение недели мы приспосабливались к оживленному миру. Мы ходили ужинать в рестораны и скрежетали зубами от громких звуков, назойливых посетителей и переработанных продуктов. Мы мирились с темпераментной малышкой, которая требовала тишины, как на пляже, и ночного света звезд. И мы ждали (не очень терпеливо), пока будут подготовлены очки для Гэллоуэя.
Иногда мы отваживались зайти в супермаркет, где все, что нам было нужно на острове, было доступно в обмен на деньги.
Деньги.
У меня они были.
У меня их было очень много.
Я была воспитана так, что необходимо оставлять несколько тысяч долларов сбережений, чтобы иметь нормальное существование. Уехав с Мэди в Америку, я стала откладывать несколько сотен тысяч, полностью уверовав в то, что моя жизнь устроена.
Но сейчас у меня было несколько миллионов.
И пока я не могла понять, что означает такое богатство.
Это было нереально.
Коко не останется без еды. Мы с Гэллоуэм не должны были беспокоиться о том, где жить и как мы себе это позволим.
Нам повезло.
Наши трудности закончились, и мы были вознаграждены.
Однако по мере того, как каждый день перетекал в следующий, я не могла избавиться от чувства подавленности. Здесь я была расстроена больше, чем когда-либо на нашем острове (даже в ужасно мрачные дни в конце).
Здесь я чувствовала себя не на своем месте.
Я по-прежнему готовила при свете луны, и мы ни разу не включали телевизор.
Как будто мы стали недоверчивы к подобным удобствам и предпочитали упрощенное существование.
Единственное изменение, которое мы приняли, — это Мэди.
Она вписалась в нашу жизнь так, словно постоянно была с нами.
Она вернулась на следующий день, и мы провели его в разговорах ни о чем и обо всем. Гэллоуэй рассказал ей, как нам удалось выжить. Я поделилась пикантными подробностями нашего брака. А она играла с Коко, словно была рождена для того, чтобы стать тетей.
Почти каждый вечер она забегала после работы, чтобы поздороваться и потусоваться. И Гэллоуэй был с ней очарователен и обходителен — совершенно не так, как он принял меня. Там, где мне был оказан холодный прием и яростные взгляды, Мэди встретили тепло и радушно.
С другой стороны, по словам Гэллоуэя, все его недовольство мной было основано на похоти. Он хотел меня, но не мог обладать.
Мэди, в этом плане, не привлекала его (слава богу). Но мне впервые пришлось конкурировать за его расположение. Я не была единственной женщиной, а он не был единственным мужчиной. Если он забегал за чем-то в магазин, я панически боялась, что он может найти другую девушку, привлекательнее меня. Что, если мое костлявое тело со светлыми растяжками перестанет привлекать его?
Однако у него были те же опасения. И мы поделились ими однажды вечером, когда слово за слово наша легкая перепалка переросла в жаркую дискуссию о неопределенности в наших отношениях.
Мы оба были такими дураками.
Мы вместе не потому, что были единственными взрослыми на нашем острове. Мы вместе, потому что наши души соединились, наши сердца склеились, и мы стали единым целым.
После этого все стало немного проще. Всякий раз, когда Мэди появлялась рядом, Гэллоуэй вел себя наилучшим образом. Я догадывалась, что нейтральная территория заставляет его вести себя хорошо. Однако мне хотелось верить, что дело во мне.