– А что это такое? Что за вещь? – жадно спросил Саша.
– Никто не знает, дитя, – усмехнулся маг. – Известно лишь, что Вещь хранится в замке Нан Кванти несчетное число лет, и она дает силу Тьме. Повторяю, она бессмысленна, ей все равно, кому служить! Но могуществом она обладает поистине невероятным… Подумай, как может расцвести цивилизация под покровительством Вещи! Нужно лишь избавиться от порождений мрака, уродливых созданий, пригодных лишь на то, чтобы вселять ужас, сеять смерть и разрушения, и тогда мир снова станет таким же прекрасным и чистым, каким был на заре времен!
– А почему Вещь хранится именно у этого мага? – спросила Шура. – Это правитель… э-э… тёмных сил?
– Нет, – удивленно взглянул на нее Джамдир. Видимо, не ожидал, что девочка станет задавать вопросы. Или не привык, что его перебивают. – Видишь ли, это нами управляет Совет Холма, а тёмные маги и их приверженцы настолько неуживчивы, так привыкли воевать, что единого правителя у них нет. Конечно, они заключают союзы – и для войны с нами, и для разбирательств друг с другом, но ни один из этих союзов не продержался и нескольких лет! Они с легкостью предают тех, с кем только что сражались бок о бок…
– Ну а почему тогда все-таки Нан Кванти? – не отставала Шура. – Если они такие, как вы говорите, то наверняка каждый хотел забрать себе эту Вещь! Или он ее отвоевал?
– Не совсем, – почему-то замялся Джамдир. – Дело в том, что тёмным магам нельзя отказать в уме. Когда нескольким из них – тогда действовал какой-то военный союз, – попала в руки Вещь, в кои-то веки они сошлись во мнении: если они начнут воевать между собой за обладание ею, то скоро истребят сами себя. Пожалуй, это единственный известный договор Тёмных, который они соблюдают уже много лет, а тех, кто пытается его нарушить, жестоко карают! Свою выгоду они блюдут… – усмехнулся он. – По этому договору Вещь стала общей и была доверена на хранение владельцу замка Нан Кванти. Это семейство никогда не объединялось с другими ни ради выгоды, ни по иным соображениям, и если действовало, то лишь собственными силами, а сил у них предостаточно.
– Так с поддержкой Вещи они, наверно, стали еще сильнее? – спросил Саша. Кажется, понял, что дело не так просто, как кажется. – И не попытались завоевать остальных?
– Даже приверженцы Тьмы не настолько глупы, чтобы не понимать – даже с поддержкой Вещи Нан Кванти не сумеют создать империю и удержать её, – улыбнулся Джамдир. – Пожалуй, одно это нас и спасало до сих пор: ни один тёмный маг не покорится другому, слишком они горды для этого, а значит, они разъединены. Ну а владения Нан Кванти таковы, что им можно не помышлять о завоеваниях еще пару сотен лет… На самом деле, – прибавил он, – никто достоверно не знает, почему именно это семейство не вмешивается в чужие дрязги и не присоединяется ни к каким союзам. Впрочем, Тёмные все немного не в своём уме, иное сумасшествие может выражаться и так вот… замысловато!
Саша кивнул, вполне удовлетворенный объяснением. Шура бы порасспрашивала еще, но поняла, что Джамдир то ли не хочет больше распространяться на эту тему, то ли и сам толком не знает, что к чему. Ладно, решила она, рано или поздно что-нибудь да выяснится!
– Итак, как я уже сказал, редкий год обходится без кровопролитных сражений. Мы сильны, но за войсками Тьмы стоит сила Вещи – любой из них может обратиться к ней, ведь они делают одно дело и помыслы их направлены на уничтожение всего светлого и доброго, что есть на земле! Но во мраке забрезжила надежда, – звучным, хорошо поставленным голосом продолжал вещать Джамдир. – Старый властитель Нан Кванти умер раньше срока. Мы не знаем, почему, но даже тёмные маги смертны! Так или иначе, но наследник его, хоть и вступил в права владения замком и может управлять войсками и чудовищными тварями, что испокон веков служат Нан Кванти, не обрел еще всех способностей, которыми славится его проклятая семейка, и не сумеет воспользоваться родовой магией во всей ее полноте до тех пор, пока не достигнет совершеннолетия. А это означает, что он уязвим, как любой из нас, и это – единственный способ добыть столь необходимую всем нам Вещь, поставить ее на службу человечеству, прекратить те чудовищные деяния, которыми славятся силы мрака!..
Джамдир искоса взглянул на Шуру.
– Тебя терзают сомнения, девочка? Что тебя гложет? Впрочем, позволь мне догадаться… Ты просто не знаешь, что творят тёмные маги с помощью Вещи. Видела ли ты моего слугу, Одноглаза?
– Видела, – кивнула она, сообразив, что речь, наверно, идет о циклопе.
– Это еще не самое кошмарное из порождений темной магии, – весомо сказал Джамдир. – Одноглаз – несчастное создание, изгой среди людей, никогда не знавший материнской любви и ласки! Но он обладает разумом, пусть и не слишком могучим, он нашел себя в служении и теперь не чувствует себя одиноким… Но ты не видела и даже представить себе не можешь, что творит темная магия с живыми созданиями, каких отвратительных тварей она порождает, каких чудовищных существ, какие отвратительные формы жизни! Это не вина Вещи, она откликается на желания владельцев – многих владельцев, а те обладают извращенным разумом и странными наклонностями, многие почти безумны, вот почему на наши земли постоянно движутся мерзкие создания… Иных жаль убивать, они не виноваты, что появились на свет именно такими, но… это необходимо, поверьте. В их крохотном разуме нет ничего, кроме жажды разрушения, кроме желания убивать, и мы вынуждены бороться с ними…
Бородач перевел дыхание. Саша слушал его, приоткрыв рот. Шура невольно поёжилась. Прекрасный новый мир казался далеко не райским местечком.
– А почему именно Саша – избранный? – спросила она.
– Так распорядились звезды, – улыбнулся Джамдир. Ей показалось, что он бросил на Сашу взгляд, полный сожаления. Несомненно, им нужен был рыцарь без страха и упрека, а не такой вот семиклассник! – Только мальчик, рожденный при особом расположении светил, в определенный день, в особом месте, сможет войти в замок Нан Кванти невредимым и завладеть Вещью! Я должен предостеречь, – вдруг посерьезнел он, – уже трое Избранных потерпели поражение – их душами завладела жажда власти, они попытались установить контроль над Вещью и жестоко поплатились за это. Нет, не жизнью, – предвосхитил он вопрос, – но лучше вам не знать, во что они обратились! Поэтому мы даже обрадовались, узнав, что нынешний Избранный ступит на свой путь раньше, чем предполагалось. Ведь он не будет еще испорчен любовью к наживе, желанием власти, мирскими страстями… Он должен быть чист душой, и тогда Вещь предаст себя в его руки, и мир наконец-то возродится!
– Я… я постараюсь, – прошептал Саша. – А что, в этот замок никто не может войти?
– Никто, – подтвердил Джамдир. – Не говоря уж об ужасных чудовищах, что сторожат его, в самом замке столько магических ловушек, что ни один смертный не ступит и двух шагов, чтобы не угодить в них. А властители Нан Кванти любят глумиться над своими пленниками… Но это не касается Избранных, – поспешил он заверить, явно заметив, как побледнел мальчик. – Ни магия этого места, ни магия Вещи не могут коснуться тебя, дитя. А уж остальные позаботятся о том, чтобы ты сумел добраться до нее!
– А что все-таки случилось с прежними Избранными? – спросила Шура. Что-то не давало ей покоя.
– Они были уже взрослыми людьми, – вздохнул Джамдир. – Власть Тьмы оказалась слишком притягательна для них, и они предались в ее объятия. Увы, все они погибли…