Сперва родители врали, что бабушка Ли перестала приезжать, потому что ей сложно так часто путешествовать. Но когда та пропустила второе Рождество подряд, Харпер догадалась, что на это есть куда более серьёзная причина. Она поделилась своими мыслями с Келли. «Это всё из-за тебя, – ответила та. – Вечно ты всё портишь».
Слова сестры настолько задели девочку, что она больше никогда не осмеливалась поднимать эту тему. Ни с кем, даже с бабушкой. Во всяком случае, до сегодняшнего дня.
Когда их минивэн въехал на стоянку местного супермаркета, Харпер разочарованно вздохнула.
– Ну что ещё? – с раздражением спросила миссис Рейн.
– Ничего, – тихо ответила девочка. Она надеялась, что мама привезёт их в какой-нибудь торговый центр, где можно побродить по прохладным галереям и поглазеть на людей. Именно так Харпер коротала своё время в Нью-Йорке. Ей нравилось следить за незнакомцами, гадая, чем они занимаются и как живут.
В любом случае даже небольшой супермаркет оказался приятным разнообразием после душного старого дома. Девочка медленно прохаживалась между рядами, размышляя о чём-то своём, когда в неё чуть было не врезалась пожилая леди с огромной лошадиной челюстью. Под её тонкой полупрозрачной кожей виднелись сосуды, а медные волосы прекрасно гармонировали с жёлтыми зубами. Они молча уставились друг на друга.
– На что пялишься? – проворчала старушка. – Какая ты невоспитанная!
От растерянности Харпер не нашлась что ответить.
– Что такое? Не говоришь по-английски?
– Ну конечно же, говорю, – выпалила девочка.
– И откуда ты?
– Из Нью-Йорка…
– Нет, нет, я не об этом. Откуда родом твои родители? – не унималась пожилая дама.
Рейны всегда учили своих детей уважать старших, но сейчас это с трудом давалось их дочери. Она точно знала, что старушка пытается выведать, откуда приехала её семья. Ей уже не раз приходилось слышать подобные вопросы, и они очень расстраивали Харпер, заставляя её чувствовать себя чужой в своей родной стране.
– Раз уж вам так хочется знать, мой отец родился в Нью-Йорке, в Куинсе, а моя мать – в Мэриленде, – парировала она.
– Значит, тебя удочерили?
– Нет. Я родилась в США, точно так же, как и мои родители. Мы все американцы.
– С таким-то лицом? Это вряд ли, – проскрипела старуха.
Харпер почувствовала себя так, словно ей дали пощёчину. Её переполняла ярость. Но прежде, чем девочка успела накричать на незнакомку и обозвать её расисткой, рядом появилась Юна за руку с Майклом.
– Случилось что-то неприятное? – спокойно спросила она, положив руку на плечо дочери.
– А… Теперь мне всё ясно. Вы китайцы! – заключила пожилая дама. – Вам, китайцам, следовало бы учить своих детей хорошим манерам. Здесь, в нашей стране, не принято пялиться на незнакомых людей. Это невежливо.
– Я не китаянка, – мягко ответила миссис Рейн. – Вообще-то я кореянка, и мне очень жаль, если моя дочь чем-то вас обидела. Она прекрасно воспитана и никогда не будет вести себя грубо. – Юна бросила на старушку пронзительный взгляд. – Во всяком случае, если её не спровоцировать.
– На что это вы намекаете?
– Хорошего дня. – Женщина не стала вступать в дальнейшие перепалки с этой неприятной особой и поспешила увести детей в другой ряд. Там она повернулась к дочери и ласково произнесла: – Милая, ты в порядке?
– Обычно пожилые люди такие дружелюбные… – грустно ответила Харпер. – Я ещё никогда не встречала расистов такого возраста.
Лицо мамы стало печальным.
– Увы, расизм не зависит от возраста, пола и даже от цвета кожи, – понимающе сказала она. – Не позволяй этим ужасным людям причинять тебе боль. Так ты даёшь им власть над собой. А они этого не заслуживают.
– Она сказала, что я не могу быть американкой с таким-то лицом…
– Она просто завидует твоей юности и красоте. – Миссис Рейн легонько ущипнула дочь за щёку и чмокнула её в нос.
– Да, Харпер, ты ведь очень красивая! – со знанием дела подтвердил её брат. – Не то что эта противная старуха.
– Майкл! – с упрёком воскликнула Юна. – Так говорить нельзя. Ты ведь знаешь, что это нехорошо.
– Но ведь та старуха первая вела себя нехорошо. Она обидела Харпер! – упрямо возразил малыш, скрестив руки на груди. – А ещё у неё жёлтые зубы и воняет изо рта.
– Майкл! – повторила женщина ещё более строго. Но её дочь заметила, как та прикусила уголки губ, чтобы не рассмеяться.
Девочка и сама с трудом сдерживала улыбку, слушая серьёзные рассуждения своего младшего брата. Её гнев и печаль тут же отступили. А ещё через пару минут она и вовсе забыла о вредной старушке. Затарившись продуктами, Рейны отправились домой.