Целительница вернулась к ребенку.
— Северус, мне необходимо, чтобы ты проверил, как подействуют мои заклинания, а потом ты должен приготовить противоядие. И, умоляю, можешь держать себя в руках?
Альбус подвел уже почти успокоившегося мужчину к кровати сына.
— Он уже не такой бледный, как раньше, и не так сильно потеет. Пульс стал реже, но ему по–прежнему тяжело дышать. Дыхание частое и прерывистое.
Мадам Помфри быстро пробормотала заклинание:
— А сейчас?
— Лучше. Зрачки реагируют на свет. Когда я сжал его руку, он поморщился и застонал, значит, он уже не в таком глубоком обмороке, как раньше. Ты можешь положить ладонь ему на грудь, чтобы проверить, как он дышит. Но если я понадоблюсь, немедленно позови. Если бы я мог, то нарезал бы ингредиенты прямо в больничном крыле, но противоядие слишком трудное, для него потребуется множество компонентов. Альбус, останьтесь с ним, он, кажется, вам тоже доверяет. Я не хочу, чтобы он проснулся в одиночестве. А мне надо идти, мне надо… – он покинул комнату, продолжая разговаривать с самим собой.
Быстро наколдовав кресло, Альбус сел и поинтересовался, можно ли держать малыша на коленях. Тогда бы он мгновенно почувствовал происходящие с ним изменения. Поппи немедленно согласилась, зная, что ребенку будет лучше, если за ним кто‑нибудь присмотрит. Она укрыла обоих теплым одеялом и направилась в свой кабинет, чтобы связаться с больницей Святого Мунго и узнать, какие заклинания могут помочь ей справиться с затрудненным дыханием мальчика.
*****
В своей лаборатории Северус установил котел и принялся призывать компоненты для противоядия, одновременно бормоча что‑то себе под нос. За четыре месяца он настолько привык к разговорам с Сайрусом, что теперь звенящая тишина давила на сердце тяжелым грузом.
— Экстракт Мартлэпа и тщательно истолченные корни ромашки, кипятить на медленном огне, постепенно добавляя птичий горец. Когда я добавлю три капли драконьей крови и сушенный лунный камень, я должен буду помешать зелье двадцать раз против часовой стрелки…
Он продолжал добавлять компоненты, так тщательно следя за зельем, словно от него зависела судьба всего мира. Имбирь и семена льна, львиный зев и толченые жуки–скарабеи тоже отправились в котел. Наконец, он добавил толченый безоар, последний раз помешал зелье по часовой стрелке и стал наблюдать, как варево постепенно приобретает ярко–синий цвет. Он наблюдал, как оно закипает, а сам тем временем ломал голову над тем, что мог забыть положить. И тут в огненной вспышке перед зельеваром появился Фоукс, феникс Дамблдора, и уронил три слезинки в котел. Зелье замерцало и стало прозрачным, как родниковая вода. Произнеся охлаждающее заклинание, Снейп разлил противоядие по бутылочкам и тотчас же отправился в больничное крыло. И он даже не заметил, что, спеша к своему сыну, по дороге сбил двух гриффиндорцев–первоклашек.
Снейп практически влетел в палату и притормозил у занавески. Альбус Дамблдор сидел в мягком кресле–качалке, прижимая его сына к груди, а по морщинистой щеке старого волшебника стекала одинокая слезинка. Дурное предчувствие охватило Северуса, казалось, сердце в груди разбивается на мелкие осколки. Уже слишком поздно. Его малыш, смысл его существования, единственный, кто доверял ему и искренне любил, теперь мертв. Он оказался слишком медлительным, это все его вина!
И правда сделает вас свободным
Поппи подхватила Снейпа, не давая ему рухнуть на пол.
— Нет, нет, Северус, он в порядке! Новое заклинание помогло ему восстановить дыхание, и сейчас он чувствует себя намного лучше.
Альбус быстро встал, осторожно прижимая к груди маленькую ношу, а целительница забрала пузырек с противоядием из ослабевших пальцев зельевара и усадила его в кресло–качалку, где несколько секунд назад сидел директор. Альбус бережно передал завернутого в одеяло малыша в руки Северуса, и тот крепко обнял сына. Положив руку на грудь мальчика, он чувствовал, как дыхание малыша постепенно входит в нормальный ритм.
Медсестра вручила Снейпу пузырек, который она едва успела спасти, и Северус пальцем открыл малышу рот, вливая драгоценную жидкость. Больше они ничего не могли сделать, оставалось только ждать, когда противоядие подействует, и мальчик проснется. Теперь руки целительницы были связаны — трудно оценить состояние пациента, которого даже не видишь.