– И вы до сих пор не подумали о том, что, возможно, рядом с вами находятся обыкновенные мошенники?
Граф в замешательстве часто заморгал глазами. Затем сказал:
– Нечто подобное несколько раз приходило мне в голову. – Граф не заметил, что непроизвольно глотнул чая из чашки, которую налила ему девушка. – Почему вы не сказали этого мне вовремя? Когда еще не поздно было повернуть назад?
– Что? – быстро спросила Анна фальшивым тоном. Так спрашивают не для того, чтобы снова услышать вопрос, а чтобы выиграть время и успеть придумать какую-нибудь небылицу.
– Почему вы не сказали этого раньше?
– Как это раньше?.. О!.. Да зачем мне было это говорить? Вы вели себя так, что было ясно: вы не поверите ни одному моему слову. Но сейчас я предупреждаю: вернитесь в Аин-Шефра и наймите проводника, потому что…
– Благодарю, мисс Эльсворт-Лорье. Возможно, вы и правы, и все это пустая затея. Но граф Оливер Йолланд не повернет назад даже в том случае, если ему набрали вместо солдат банду проходимцев.
– И вы не чувствуете брезгливости от того, что общаетесь с мошенниками?
– Я начинаю верить в то, что приличному человеку иногда может не хватать общества мошенника.
К ним подошел мистер Вильке.
– Сэр, ваши офицеры не могут решить, в каком направлении двигаться дальше.
– Это абсолютно все равно, дорогой Вильке. Важно лишь одно: идти вперед!
Анна-Анетта посмотрела на графа долгим изучающим взглядом. Так смотрят на человека, который сделал что-то неожиданное и оказался не тем, кем казался до этого.
Когда отряд вновь отправился в путь, солдаты с удивлением увидели, что в коляске рядом с графом сидит бедуин и красит губы.
4
Когда легион и на рассвете не добрался до оазиса, стало ясно, что все-таки идти надо было по другой дороге. Но и здесь было много придорожных столбов, следовательно, они указывали какое-то направление. Может, оазис должен был быть немного дальше.
Но и дальше не было ничего.
И был полдень. В Сахаре, где слова «температура воздуха в тени» не имеют смысла из-за отсутствия последней.
– Послушайте, – сказала ефрейтор Изабелла очкарику Кратохвилю (обойщику, который писал роман), – не нравится мне все это.
– Командиры чего-то недоговаривают.
– Они ни черта не смыслят в командовании.
– И напрасно пытаются это скрыть, все всё и так знают. В моем романе есть один герой, который, будучи шофером, выдает себя за пилота и только на высоте птичьего полета убеждается, что между современным истребителем и старым такси существует громадная разница.
Изабелла поправила на плече ружье и тупо, непонимающе уставилась на писателя.
– Кратохвиль, со мной в такую жару шутить нельзя. Нам надо знать, куда мы идем!
– От этого станет прохладней?
– Одно верно, – размышлял вслух Тоутон, – подозрительно все это. Есть здесь какая-то неясность. Нечисто дело! Уж кому как не мне знать, коли не все в порядке.
– Они могли бы сказать, чего им надо! – закричала Изабелла. – Мы все будем просто идиотами, если и дальше позволим водить себя за нос в Сахаре! Я хочу знать – куда мы идем! В конце-то концов, я же мать… – Изабелла запнулась и быстро продолжала: – Я же материально заинтересован! Ведь не из идейных же соображений я иду здесь, а за деньги, и имею право знать, куда нас ведут!
– Верно, ребятки, – сказал Джордан (тот, что был контрабасистом, но неплохо играл и на гармошке). – Но ведь мы идем вдоль столбов, сие означает, что дорога есть и куда-то мы все равно придем.
– Но когда? – вскричала ефрейтор Изабелла. – Ведь в этой чертовой жаре все время хочется пить, а из придорожных столбов воду не выжмешь!
Порядка как ни бывало. Мистер Вильке без сознания лежал в санитарной повозке. Полковой врач Джереми Облат прикладывал к сердцу управляющего смоченный в холодной воде платок. Эскулап хотел было еще протереть виски разбавленным нашатырем, но к телеге с лекарствами оказалось не подобраться: все было завалено оружием и вещмешками. Солдаты кое-как побросали шинели и штыки и без конца пили воду.
Маршал устало слез с лошади. Рядом растерянно стояли Дюрье и Рено. Польхон, похожий на бульдога с рыжей бородой, сосредоточенно попыхивал трубкой, зажатой редкими желтыми зубами.
Гогхур, проводник-араб, подошел к графу. Сэр Йолланд как раз расплачивался за проезд и помогал мисс Анне выйти из коляски.
– Господин, – сказал Гогхур, – мне надо поговорить с тобой.
– Говори, уважаемый бедуин, – ответил граф. Его манеры и стиль общения не зависели от того, с кем он говорил – будь это биржевой секретарь или бедуин в лохмотьях.
– Господин! Мы находимся под крылом смерти. Какой дорогой ни пойди из Бильмбо, через 24 часа караван обязательно дойдет до следующего оазиса.
– В таком случае, куда ведут придорожные столбы?
– Столбы, господин, – ответил араб, – очень часто показывают дорогу к смерти. Есть, мой господин, коварные люди. Они вытаскивают столбы с правильной дороги и вкапывают их в неверном направлении. Так негодяи будут двигаться на расстоянии двух-трех миль впереди каравана, а когда через несколько дней закончится вода, продукты, силы, они нападут на измученных…
Все это звучало очень правдоподобно. Граф молча достал портсигар и выбрал сигару.
– Пришлите сюда того высокого костлявого унтер-офицера со смуглым лицом, – сказал сэр Йолланд Гогхуру. После этого граф повернулся к девушке: – Не хотите ли чашку чаю?
Анна-Анетта вновь посмотрела на графа так, будто представляла его себе совсем иным.
– И вы сейчас можете думать о чае? Но… Слышали, что мы в смертельной опасности! Что вы собираетесь делать?
– Ну… мы придумаем что-нибудь.
Вдали в темноте беспокойный свет фар расколол ночь и снова исчез на повороте за холмом.
Перед ними ехала машина…
К графу подошел костлявый смуглый унтер-офицер – ефрейтор Изабелла.
– Хм… так вот. Я часто наблюдал за вами. Вы умный, энергичный солдат. Как вас зовут?
– Кавелотти, – сказала свой «псевдоним» миссис Росванг, заботливая мать Воздушного Дьявола.
– Да? Так вы итальянец? Ну так вот, ефрейтор, мне кажется, мы немного заблудились.
– Я так и думал!
– Да? Какой вы сообразительный. Словом, человеку свойственно заблуждаться. Но все же было бы неплохо, если бы люди экономили воду. Довожу это до вашего сведения.
– Но не я разбазариваю воду! – возмутилась ефрейтор Изабелла.
– Я знаю. Поэтому и прошу вас… ведь я здесь только… хм… наблюдаю за людьми. Вы… мистер сержант, выглядите решительным, умным и верным солдатом. Вы меня поняли? До сегодняшнего дня дисциплина была не так важна, но теперь нужно быть осторожными. Мы в беде. Я верю в вас. Можете идти!
Сэр Йолланд не знал, что разговаривает с женщиной. Но даже если бы граф владел тайной миссис Росванг, то не мог бы вести себя хитрее: после такого разговора ефрейтор Изабелла была готова пойти за сэра Йолланда в огонь и воду.
В это время группы солдат собрались у цистерны с водой. Они громко ругали командиров и постоянно дергали растерянного сержанта Байонне.
– Говорите четко, – кричал Тоутон, – скажите командирам, что мы хотим пить чистую воду!
– Нельзя людей просто так таскать по Сахаре! – потрясал кулаком машинист Вольфрам, а остальные поддерживали его угрожающим гулом. – Наши командиры – обманщики!
– Тот, кто называет себя офицером, должен хоть немного ориентироваться в пустыне! – гремел обычно тихий Кинг Росванг.
– Ты-то хоть помолчи! – раздался решительный голос, и Кинг Росванг сразу стал тише воды и ниже травы. Это была ефрейтор Изабелла. Она как раз подошла к солдатам.
– Я сказала – хватит! – энергично вмешалась в разговор миссис Росванг и по привычке ударила себя кулаком в грудь. – Если и случилась беда, то по вашей же вине. Да это же просто стадо свиней! Вы злоупотребляете добротой господина графа!
Все онемели от внезапной перемены.
– Мы хотим знать, куда нас ведут! – нарушил тишину Флер де Бак.
– Ты хочешь знать? – прошипела ефрейтор. – Так установи по расположению звезд, ты же легионер! Или пусть это сделает твой приятель – жаль, что ему снесли только полморды! Если вы настоящие легионеры, так скажите, где мы находимся! Ну, чего молчите! Давайте! Эй, легионеры!.. Так чего же вы тогда привязываетесь к командирам?