Не знаю, сколько прошло времени – много, не один час. Устало откинулась на стуле и вытерла пот. От напряжения затекли руки и ноги, но отдыхать было некогда.
Обернулась и наткнулась на выжидательный взгляд Майкла. Массируя руками свои плечи, сказала тихо:
– Они молодцы, но… У неё много повреждений, но почти целая голова. Может, поэтому пропустили или не нашли. Там тромб, поэтому она не выходит из комы. Шанс есть, можно попробовать. Нет времени, а я так устала.
Майкл подошёл молча и положил руки мне на плечи. Осторожно, но без страха.
– Расслабься, – приказал и впился пальцами в мышцы. Руки двигались профессионально, я чувствовала, как от массажа постепенно отходит тело. Было больно, но больше его не ударило, не снесло волной. Видимо, подарки Ника различали эмоции и не реагировали на помощь. Сильный мальчик, этот Майкл. Другой бы на километр больше не подошёл ко мне. Я зауважала его ещё больше.
– Я должна её спасти, – произнесла твёрдо, глядя ему в глаза. – Ты помнишь? Главное, чтобы никто не оттянул меня от Линды.
Майкл плотнее сжал челюсти, развернулся и, сложив руки на груди, загородил меня спиной. Возле палаты появились «зрители». Я не могла на них отвлекаться.
– Ну, с Богом, – прошептала я, снова погружаясь в созерцание организма Линды. Настал момент истины.
Каждое неверное движение могло привести к катастрофе, но я ничего не боялась. Моя рука двигалась плавно, словно под водой. Я видела каждое движение, улавливала лёгкое покалывание в пальцах. Гладила воздух и направляла энергию туда, где таилась опасность. Тромб медленно рассасывался.
Я проводила ладонями вдоль тела и чувствовала, как постепенно начинают восстанавливаться жизненные функции. Проснувшийся мозг начинал посылать команды. Быстрее забилось сердце – и чаще запищала аппаратура. Медленно поползло вверх давление.
Постепенно, не спеша, плавно. Я двигалась, как в танце – мучительном замедленном танце, когда тело – кусок пластилина, из которого очень нескоро получится что-то стоящее. Всего лишь инструмент, созданный для того, чтобы помочь выжить юной Линде.
Я слышала ропот, взволнованные голоса и отрывистую речь странного шофёра. Понимала, что пугаю, но не могла отвлекаться, обращать внимание – у меня другая цель.
И вдруг случилось неожиданное: лопнул, не выдержав убыстрённого тока крови, повреждённый сосуд.
Я вскрикнула. Пыталась сжать его. Срастить. Но счёт шёл на секунды, а я не умела заживлять быстро. Губительная медлительность, роковая случайность. Я видела и ничего не могла сделать.
Закричала, вытянула руки до боли вперёд. Пальцы свела судорога от напряжения, а с губ сорвалась мольба:
– Ник! Помоги мне, Ник! – голос отчаянно бился о стены, отскакивал от стёкол, дрожал и метался, как обезумевший зверёк.
Я провалилась в тёмный тоннель и кувырком летела домой, туда, где ждал меня домовой. И моя мольба была услышана. Я почувствовала, как новые силы вливаются в тело. Хрипло засмеялась. Руки ожили и горели. Глаза закрыты, но я видела, что должна сделать.
Раскачиваясь и делая волнообразные движения, я хрипло запела на непонятном языке. Края сосуда резко сошлись. Накрепко спаялись. Стали цельными. Мы с Ником победили смерть.
Со стороны, наверное, это выглядело сумасшествием. Я улавливала крики возле палаты, чувствовала, что Майкл ввязался в нешуточную потасовку с охраной, но в тот момент жила только одним – спасала Линду.
Я рухнула на колени, когда всё закончилось, и дико обвела палату глазами. Майкл как раз в это время заехал кому-то в челюсть. Толпа галдела.
– Держи их, Майкл! – крикнула и, пошатываясь, поднялась на ноги.
В ответ услышала нечленораздельный рык. Первобытный мой рыцарь.
Бегло проверила жизненные показатели. Поддержала сердце, закрепила сшитые врачами сосуды. Жизнь медленно возвращалась в тело девушки.
Когда Майкла смели, большую часть работы я уже сделала. В палату ворвались три охранника и доктор. Тот самый, постарше, с седыми висками. Тот самый, что брезгливо кривил рот, разглядывая моё лицо в холле.