– Я бы так не сказала, Стив.
Парень махнул рукой.
– Да брось. Вся их жизнь – сплошная бесконечная комедия. Одна Сюзанна чего стоит.
Не «мама», но Сюзанна. Это о чём-то говорило.
– По-моему, она тебя не очень любит, – пробормотала, злясь на свой длинный язык.
Стив фыркнул и расхохотался весело, закинув голову назад. Его длинные волосы разметались по плечам.
– Не любит? Да мягко сказано. Она ненавидит меня.
Я недоверчиво посмотрела на Стива. Он ответил мне терпеливым взглядом.
– Я самое большое разочарование в её жизни. Она твердит мне это при любом удобном случае как попугай.
Он взял трость и добавил:
– Пойдём отсюда.
И прыгающей походкой направился вон. Ничего не оставалось, как пойти за ним вслед. Мы молча поднялись на второй этаж. Его комната – через две двери от моей.
– Будет скучно, залетай, птичка. Поговорим.
С этими словами он скрылся. А я в задумчивости постояла немного возле своей комнаты и решительно спустилась вниз.
Часть 3. Глава 4
Антоний Евграфович сидел, понурившись, на диванчике в холле. Услышав мои шаги, поднял голову.
– Надеюсь, Марина, ты не шокирована. Обычно Джоан спокойная. Не знаю, что на неё вдруг нашло.
Я машинально начала заплетать косу. Мне было жаль его, но показать этого я не могла, поэтому постаралась говорить как можно убедительнее:
– Не переживайте, всё в порядке. Меня трудно выбить из колеи, а вы расстроены. Не думайте о том, что случилось. Завтра поедем к Линде, наберитесь сил, пожалуйста.
Я мягко, но решительно взяла старика за руку и повела в его комнату.
Антоний Евграфович шёл покорно. По его лицу я видела: он переживает. Он любил их, таких разных и несовершенных, потому что они – его семья, и ему очень хотелось, чтобы и я видела в каждом хорошее. То, что давно знал он, и пока не могла увидеть я. Ещё один клан во главе с бессмертным старцем.
Уже в комнате Антоний Евграфович задержал меня.
– Мариночка, хочу рассказать тебе о Стиве. Он славный мальчуган. Все его выпады не от злости, несмотря на то, что он… ты сама понимаешь. Стив – добрый, чуткий мальчик, а вся его язвительность – только защитная реакция.
– Я всё поняла.
Он мог не объяснять, но волновался, переживал, как настоящий дед, родная душа, что тревожится за каждого, кто оказался рядом и нуждался в помощи. Я видела, как Антоний Евграфович облегчённо вздохнул.
– Вот и хорошо. Стив часто гостит у меня. Чаще, чем все остальные. Он практически вырос с Линдой. Был её нянькой. Стиву двадцать один. Не так юн, как кажется, – поведал Антоний Евграфович, уловив невысказанный мною вопрос. – Думала ему лет семнадцать-восемнадцать?
– Вначале так и подумала, – подтвердила его догадку. – Потом поняла, что ошибаюсь. У юношей редко бывают такие глубокие, хорошо поставленные голоса. Да и приглядевшись, тоже подумала, что ошибаюсь. Но сомнения оставались. Я по-новому смотрю на вас. Ваш дом полон сюрпризов. Осиротевший племянник, неизвестный мальчишка, оказавшийся сыном, брошенная дочь и никому не нужный мальчик-калека. Какие ещё будут сюрпризы?
Антоний Евграфович пожал плечами:
– Так сложилась жизнь. Прожил одиноко, страдал от неустроенной семейной жизни, а под старость Бог дал детей и заботы.
– Отдыхайте, – я погладила старика по плечу. – День тяжёлый сегодня выдался.
Я не спросила, а хотелось. Почему он мечтал убежать? От дома, от семьи? Здесь его жизнь, его продолжение. Показалось глупым его желание уехать в далёкую страну, ставшую давно чужой, остаться в одиночестве, когда здесь есть всё, чтобы быть счастливым.
Я вышла из комнаты и столкнулась с Майклом. Его куртка и волосы мокрые от дождя. Дождь. Я и не заметила, что началась непогода. Дом не впускал посторонние звуки. А может, я слишком занята была другим, чтобы прислушиваться или хотя бы выглянуть в окно.
Майкл наградил меня угрюмым взглядом и поинтересовался: