– Одного не пойму, – задумчиво произнесла я. – Почему Антоний Евграфович ему образования не дал? Шофёр, конечно, хорошая профессия, но…
Стив захохотал:
– Шофёр? Необразованный? Да ты рехнулась, старушка! Майкл умеет дурачить народ. И тебя своей молчаливостью в заблуждение ввёл. Он тупым только прикидывается. Окончил лучший университет с отличием. Да и мозгов у него побольше, чем у блистательного Майлза.
– Тогда в чём секрет?
– Он слово дал, что не женится и не уйдёт отсюда, пока дедушка не умрёт. Старику вроде бы пока и не одиноко, вокруг него всегда жизнь бурлит, но у них вечные споры. Ну, ты понимаешь: продолжить род, обзавестись семьёй и прочая скукота. А у Майкла высокие принципы, долг чести. Ему спокойнее, когда он рядом. Дедуля сердится на него. Сказал в сердцах, что Майкл ему не внук больше. Грозился наследства лишить. Они сейчас вроде как в затяжной ссоре. Дед упрямый. Майкл слуга, шофёр – пусть побудет в этой роли, пока не осознает, что достоин большего. А Майклу всё равно – его не так просто прошибить. На самом деле, всё это видимость и упрямство. Как это по-русски? Нашла коса на камень. Дед ведь и тебе ничего не сказал, верно?
Я кивнула.
– Добро пожаловать в дурдом имени Бортневых. У нас всегда весело и есть чем удивить. Как тебе Майлз, кстати?
Стив умел скакать в разговоре с одного на другое. Слишком живой и непостоянный, как вечно меняющаяся вода или свет.
– Признайся, сердце ёкнуло?
Я равнодушно пожала плечами.
– Нет. Есть и более красивые мужчины на свете.
Перед глазами невольно всплыл образ Ника.
– Да ты никак влюблена, подружка? А Майлз на тебя глаз положил, я заметил.
Я вздрогнула.
– Глупости. Я не влюблена. А Майлз… тебе показалось.
Стив глухо рассмеялся.
– Я никогда не ошибаюсь на счёт Майлза. Ну, или очень редко. Он не может пройти мимо женской красоты. А ты красива.
– Не думала, что ты склонен к дешёвым комплиментам.
– А ты либо кокетничаешь, либо не знаешь себе цены, – возразил Стив. – Подождём. Майлз ещё распустит перед тобой павлиний хвост. Дело времени. Сюзанна извелась. Старшему отпрыску двадцать девять, семьёй обзаводиться не спешит. Это приводит её в раздражение. Всё та же история: продолжить род, выполнить свой долг – ничего нового. Ладно, я заболтался. Пойду, забудусь в одинокой холодной постельке. Или, может, согреем друг друга?
Лукаво и немного печально. Бравада мальчишки, который хочет шокировать и проверить собеседника на стойкость.
– Боюсь, придётся тебе мёрзнуть.
– Я так и думал, – вздохнул Стив. – Спокойной ночи, сестрёнка. Борт нашего авиалайнера доброжелательно распахнул объятия. Не забудь пристегнуть ремни.
Он сверкнул глазами и поцеловал меня в щёку отнюдь не братским поцелуем. Уже у порога я окликнула его.
– А почему ты ничего не сказал о Джоанне?
Стив медленно повернулся и долгим пристальным взглядом посмотрел мне в глаза.
– Так ты ничего не поняла? Джоан – наркоманка.
С этими словами он вышел, тяжело опираясь на трость.
Я долго сидела, переваривая информацию. Голова шла кругом. Всё такое новое, немного пугающее и очень интересное. Семейство Бортневых умело интриговать.
Эмоциональная встряска. Как будто кто-то взял, перевернул меня с ног на голову и тряс, как Буратино, чтобы вытрясти золотые сольдо. Монет у меня не было, поэтому менялись местами извилины, и пока я не решила: нравится это мне или нет. Слишком резкий контраст – переход от обычной серой жизни к экзотическому разноцветью.
Я скучала по Нику. Не хватало задушевных бесед, тихого смеха. Наверное, это привычка, зависимость, от которой не так-то просто отказаться.