– Так зовут меня только самые близкие люди. Это что-то вроде пароля взаимопонимания. Папа, Анастасия и… в общем, неважно.
Наконец-то он отмер, посмотрел на меня заинтересованно:
– Так я был прав! Сердце твоё занято! А моё навек разбито!
Я закусила губу и сморщила нос.
– Переигрываешь. Галёрка сыплет руганью, партер готовит гнилые помидоры. Ты не ответил на мой вопрос.
Стив хмыкнул, хохотнул, вздохнул.
– Мне-то хоть можно присоединиться к когорте избранных и звать тебя Марией?
– Раз так получилось – можешь. Наверное, нас тоже что-то роднит.
– Сплошные родственники, – он снова вздыхает. – Нигде не встретишь обожающих тебя глаз. Женских, любящих, нежных и страстных. Мне, наверное, действительно стоит задуматься и уйти в духовенство. Образчик всепрощающей, всепонимающей, раздающей мудрые советы плоти. Идите с миром, дети мои…
Стив снял мою руку со своего плеча и усадил в кресло. Потом рухнул рядом.
– Будем юлить или говорить?
– У тебя хватка, как у бульдога, Мария.
Он снова вздыхает, набирает воздух в лёгкие, прикрывает глаза.
– С годами я притерпелся к своему положению. Лет пять назад за такие вопросы мог убить. Наверное. Врождённый вывих тазобедренного сустава и внутриутробная травма. Я таким родился. Заметили поздно. Мне было около двух лет, а я так и не начал ходить. Если ты помнишь, Сюзанна не особо заботилась обо мне. А потом началось. Врачи, консультации, операции. Месяцы в гипсе. Никакие растяжки, удлинение кости не помогли. Точнее, помогли, насколько это было возможно. До нормы не хватает 11 сантиметров. Даже специальная обувь не слишком помогает. Неправильная группировка мышц, сухожилий. К шестнадцати годам я так измучился и издёргался, что не выдержал. Пришлось поваляться в клинике с тяжёлым депрессионным психозом. Потом ещё в течение полугода посещал реабилитационный центр, наблюдался у психолога и психиатра.
Он снова смотрит в пустоту. Из глаз колючей чернотой выглядывает боль. Рот судорожно перекошен, но это уже не ухмылка.
– Ты удовлетворена?
– Вполне.
Он делает невероятное усилие: закрывает глаза, выдыхает рвано, лицо разглаживается, на губах оживает улыбка – чуть насмешливая, но живая.
– Вот так всегда. Вечно мне не везёт: мои девушки удовлетворяются разговорами.
– Ложись на кровать, – командую резко.
Стив приоткрывает один глаз
– От слов перейдём к делу?
– Не возбуждайся. Я просто тебя посмотрю.
Он не шелохнулся.
– Тебе придётся объясниться.
Наверное, самое малое, что я должна сделать, – рассказать всё, как есть.
– Постарайся поверить, даже если кое-что покажется тебе не совсем правдоподобным. У меня дар. Я вижу человеческий организм насквозь, умею не только находить заболевания, но и исцелять.
– И это всё?
– А этого мало? – спрашиваю и улыбаюсь. Упрямый ослик по имени Стив.
– И всё же.
Теперь его очередь. Стив тоже умеет давить, не обращая внимания на правила уличного движения.
– Всё остальное не имеет значения. Чтение мыслей, книг на расстоянии и умение двигать предметы не помогут удлинить ногу, например.
Он запрокидывает голову и хохочет.
– Мария, ты чудо! Я приглашаю тебя посетить родительский дом. Почитаешь секретные документы. Сюзанна лопнет от ярости!
У него живое лицо, и когда он не прячется, открыт, как на ладони.
– Ничего такого я делать не собираюсь. Мой дар дан не для того, чтобы копаться в грязном белье.
Стив грустно смотрит мне в глаза.
– Это ты не создана, чтобы копаться. Дар тут не при чём. Это только шутка. Плоская, правда.
Он вздыхает и встаёт на ноги.
– Мне раздеться? – спрашивает торжественно и переигрывает в готовности снять штаны. Длинные пальцы ложатся на ремень, в глазах – знакомая насмешка, но я уже знаю, что за ней.
– Не надо. Чтобы узнать, мне не обязательно видеть тебя без штанов.
– Ты уверена? А то я с удовольствием. Правда, я несколько худосочен…