Я поблагодарила за розу. Мы обменялись вежливыми фразами. Медленный танец с реверансами. Наверное, Стив бы забавлялся, если бы не стоял мрачной статуей.
Я обрадовалась, когда вернулся Антоний Евграфович и сказал, что нам пора отправляться в клинику. Майлз предложил подвести меня на своей машине, но я вежливо отказалась.
Мы со Стивом удобно расположились на заднем сиденье. В компании Стива, Майкла и старого аристократа я чувствовала себя, как дома, а сиятельный Майлз, хоть и редкая жемчужина, – всё же инородное тело в моей раковине.
Линда встретила нас улыбкой. Девушка чувствовала себя лучше и щебетала вовсю. Стив с чувством обнял сестру и с удивлением оглядел её лицо.
– Куда подевались твои шрамы, малышка?
– А их нет, – просто сказала я, и Стив посмотрев мне в глаза, понял, что это моих рук дело.
Майлз вёл себя подчёркнуто вежливо. Он пожал Линде кончики пальцев, говорил какие-то правильные слова, но чувствовалось, что ему не по себе. Он словно съежился. Небесный свод клиники давил на него и мешал дышать. Скорее всего, Стив не лгал на счёт фобии братца.
Ничуть не стесняясь родственников, я присела рядом и приступила к работе. Больше всего меня занимали кости Линды. Я знала: если у меня всё получится, я смогу помочь Стиву.
Не существует преград, когда ты ставишь цель. Пока не искала путей. Позволила запустить механизм и не спешить, не ломать голову. Ник часто говорил: дай толчок, и единственно верное решение придёт само.
Я работала и испытывала тихую эйфорию: кости начинали срастаться. Не так быстро, не мгновенно, но они поддавались, сдавались на волю моей напористой энергии. Я почти не чувствовала усталости. Меня накрыло волной: видимо, организм подстраивался под нагрузки и выдерживал испытания на прочность.
Когда я закончила и вынырнула, уловила немного испуганный взгляд Линды, удовлетворённый – Майкла и Антония Евграфовича, настороженный – Майлза, внимательный – Стива.
– Надеюсь, всё не так уж и страшно? – у Линды дрожал голос. Я погладила девушку по руке.
– Ещё два-три посещения, и мы потребуем сделать рентген. А после этого вообще увезём тебя из этой нудной клиники.
– За три дня я полностью поправлюсь? – распахнула глаза Линда.
Я уклончиво пожала плечами:
– Думаю, не совсем, но для того, чтобы вернуться домой, сил у тебя вполне хватит.
– Мистер Хадсон сказал, что лечение займёт несколько месяцев.
Я рассмеялась:
– А пусть мистер Хадсон полностью обследует тебя. И пусть снимут швы, они сейчас только мешают. А кости срастутся за несколько дней.
– Я не верю, – пробормотала Линда, и мне стало её немного жаль.
– Ты видела себя в зеркале? Твоё лицо было изуродовано, а теперь почти нет шрамов. Учись доверять мне. Так будет правильно. Ну, а если ты через неделю не захочешь встать на ноги, думаю, никто не заставит тебя насильно подняться с кровати. До тех пор, пока ты сама не решишься.
Неожиданно на помощь пришёл Стив. Он взлохматил волосы сестры и заявил:
– Всё будет хорошо, бэби, не волнуйся.
Всю обратную дорогу Стив не закрывал рот. Сыпал шутками, рассказывал анекдоты, нёс полнейшую чушь. Его как прорвало. Первым не выдержал Майкл.
– Заткнись, Стив, – он, как всегда, краток.
– Да, Стивен, что-то ты сегодня разошёлся. Наверное, вид Линды тебя так порадовал.
Стив кивнул:
– Я не думал, что малышка в прекрасной спортивной форме.
Я сжала его пальцы.
– У Стива просто много впечатлений.
Стив, отвернувшись к окну, промолчал.
Никто не понял, что его мучило. Никто, кроме меня. В его душе вспыхнула надежда. За бесконечным словесным потоком он хотел скрыть возбуждение, свои мечты. Я знала, как тяжело даётся ему молчание, потому что он мог думать только об одном: смогу или не смогу я ему помочь. Его мысли кричали, и я не смогла их не услышать.
Я нащупала и сжала его руку. Крепко, до боли. Он повернулся и смотрел тревожно, заглядывая в душу, спрашивая. Два чайкиных крыла – тёмные брови – сошлись, прочертили морщинку на переносице. Хочется успокоить его, но я пока не могу, не смею. Хочется сказать: «Всё будет хорошо», но ещё рано. Есть только хрупкий мост – его ладонь и моя, но это уже больше, чем просто утешение, больше чем обещание.