Майлз поморщился.
– Помолчи, Стив.
Я махнула рукой, и кусок ткани остался в ладони Майлза. Он покрутил его между пальцами.
– Невероятно, – выдохнул, продолжая задумчиво пялиться на атласный огрызок.
– А теперь отправляемся спать – впечатлений более чем достаточно, – начала выпроваживать братьев я за двери.
Стив ушёл с улыбкой, Майлз – в прострации. Захлопнув дверь, я рассмеялась, сползая спиной по двери. Не каждый день можно увидеть растерянное Совершенство.
– У меня получилось, Ник, – сказала я вслух. – Помнишь, как я капризничала и не слушала тебя? Спрашивала: зачем мне всё это нужно? Ты опять оказался мудрее. И… я горжусь тобой. Теперь я знаю, что могу добиться даже самого невероятного, сотворить чудо по меркам других людей. Всё просто, помнишь?.. Стоит только захотеть – и всё получится. Обязательно. Я скучаю по тебе, Ник.
Мир вертелся, кружился в вальсе ночи. А я сидела, прижавшись спиной к двери, поджав колени к груди, и шёпотом разговаривала с домовым. И мне казалось: он слышит меня. Слышит, но не отвечает.
Часть 3. Глава 7
Спираль жизни набирала обороты. Каждый день – новый виток, и я старалась проживать его на полную катушку. Я согласилась сотрудничать с клиникой – работать с детьми, стариками и экстренными случаями.
Способ, предложенный мистером Хадсоном, оказался оптимальным и действенным: я изучала истории болезней, рентгеновские снимки, ультразвуковые исследования, результаты анализов, советовалась с коллегами, а только потом действовала.
Я представляла себя океаном – огромным и безбрежным. Сила моя – полноводная волна, неизменная и неиссякаемая. Не знаю, откуда черпалась энергия – словно крылья выросли за спиной. И ещё никогда я не чувствовала себя такой цельной: никаких сомнений и колебаний, никакой дисгармонии и неуверенности.
Навыки, приобретённые с опытом, оттачивались, некоторые процессы заживления проходили теперь быстро. То, что чуть не обернулось катастрофой с Линдой, научило меня осторожности, хотя, к счастью, в этом не было нужды: ткани под моими пальцами срастались очень быстро.
По два часа в день я проводила в анатомическом зале местного медицинского колледжа: у Стива оказались нужные знакомства. Он вообще находил, чем меня удивить. Я нырнула в мир конечностей, костей, мышц, сухожилий, а идеальная память помогала удерживать огромный поток информации.
Через несколько дней Линде сняли последний гипс: рентген показал полное заживление повреждённых конечностей. Медперсонал испытывал шок, а Линда, не раздумывая, встала на ноги. Дом дедушки Энтони увеличился ещё на одного жильца.
Стив притянул клетку с белыми крысами, и по вечерам в моей комнате собиралась тёплая компания. Майлз, что так и не вернулся в родительский дом, Линда с горящими глазами, Стив с неизменными шуточками и деланным безразличием и Майкл, присоединившийся к нам последним.
Антония Евграфовича, чтобы не волновать понапрасну, в грандиозные планы излечения Стива не посвящали. Старик недоумевал, почему это молодёжь сразу после ужина сломя голову несётся на второй этаж. Мы вдохновенно врали, что играем в карты на деньги, но наотрез отказывались заниматься этим в гостиной.
Антоний Евграфович становился подозрительным, пока Стив не разрядил обстановку в своей неповторимой манере:
– Дедуля, – изрёк он снисходительно, – ну зачем твоему сердцу знать, сколько денег мы проигрываем друг другу? Честное слово, это самая обыкновенная игра. Групповым сексом мы заниматься не можем. Мы ж родственники, а Марина почти что член семьи. Неужели тебе было бы легче, если б мы ездили в казино, курили марихуану, пили виски и общались с мерзкими отбросами общества? Сидим тихо, мирно, спокойно, под крышей родного дома. Чего ещё желать?
Антоний Евграфович в сердцах плюнул и, махнув рукой, больше не приставал с расспросами.
В моей комнате кресел и стульев не хватало на всех, поэтому мы усаживались на пол. Вначале я объясняла собравшимся цель опытов, а потом пробовала соединить желаемое с действительным.
С опозданием Майкл предложил принести недостающую мебель, но мы только отмахнулись: вот уже два дня прекрасно обходились без лишнего хлама.