Наташа отвела меня в свою комнату, мы сняли верхнюю одежду и немного покрутились перед зеркалом.
- Порядок! – подруга показала большой палец и потянула меня вниз.
Дискотека встретила нас громкой музыкой, запахами парфюмерии, пота и спиртного, что волнами распространялись от разгоряченных молодых тел.
Наше появление незамеченным не осталось. За спиной я услышала удивлённый свист и шёпот:
– Откуда пташка? Сроду здесь таких не видел!
Меня это только рассмешило и немного подзадорило. Сливаясь с толпой, я отдалась миру звуков и движения. Танцевать оказалось так легко! Тело наслаждалось, купаясь в ритмах музыки.
Это походило на языческий ритуал: я растворялась, переставая существовать. Лёгкая, без единой мысли голова. Царило только тело, молодое и сильное, гибкое и горячее. Каждое движение – очищение, свобода от оков, что душили меня.
Танцуя, я не заметила, как очутилась в средине круга. Толпа гудела, хлопала, восхищаясь мною, но я находилась далеко – не здесь. Музыка и я. Ритм и движения, горячие мышцы и мелькающий свет.
Как только закончилась композиция, меня начали с восхищённым одобрением похлопывать по плечам. Очарование исчезло, и я поспешила ретироваться к стене.
– Как думаешь, я не перестаралась? – осторожно спросила Наташу. – Что-то слишком много внимания к моей скромной персоне.
– Чудачка! – бодро проорала подруга, сверкая глазами. – Это же здорово! Ты естественна и неординарна. Я не знаю тебя, Марина. Но ты не позволяй себе думать и комплексовать. Веселись и дыши, танцуй и наслаждайся. Это всего лишь дискотека.
Я кивнула: слишком долго пряталась в себе. Всегда серьёзная и предсказуемая, наглухо закрытая вещь, ключ от которой потерян даже хозяйкой.
Зазвучал медленный танец, и какой-то парень пригласил меня. Я поплыла по течению, дышала звуками и не слушала, что говорит мой партнёр. По-моему, он пытался познакомиться, сыпал комплиментами, но, надо сказать, танцевал хорошо и не наступал на ноги.
Под конец танца, он, кажется, обиделся и замолчал, но даже это не вывело меня из состояния отрешенности. В конце концов, я уловила раздражённую мысль, что у меня, по всей видимости, не все дома. Я лучезарно улыбнулась, чувствуя, как веселье рвётся наружу и требует выхода.
– Что поделаешь, - проникновенно сказала я, глядя парню в глаза, – третьего не дано: либо хороший партнёр по танцам, либо незаурядные умственные способности. Я хорошо танцую, а потому умные мысли давно покинули мой дом.
Хихикнув, я постучала пальцем по голове. Бедняга растерялся, а я выскользнула из его объятий и танцевала до упаду, пока Наташа не увела меня из душного зала.
– Танцы хорошо, но уютная вечеринка – лучше, – подруга произнесла фразу многозначительно, словно изрекала аксиому.
Нас встретили полутёмная комната, вместившая около десятка человек, и тихая музыка – живая, похожая на журчащий ручей или негромкий разговор: две гитары пели и плакали, перекликаясь и сплетаясь мелодиями, отчего сжималось сердце и распахивалась душа. Хотелось слушать и молчать.
Я тихонько села на стул, чувствуя усталость и жажду. Влажные волосы прилипли ко лбу. Большие, настежь распахнутые окна, дарили прохладу наступившей ночи. Становилось хорошо от налетавшего сквозняка.
Не спеша огляделась. На четырёх кроватях сидели люди. Стол заставлен банками с пивом и лёгкой закуской. Кто-то открыл банку и сунул мне в руку. Я благодарно кивнула и сделала глоток. Прохладное пиво показалось вкусным, хотя, по правде говоря, сравнивать до этого дня мне было не с чем: я никогда ещё не пробовала алкогольных напитков.
Собравшиеся нестройным хором затянули песню, а я, заворожённая музыкой, встала и попыталась сесть на кровать, чтобы быть поближе к музыкантам. Промахнувшись мимо полоски узкого пространства, я плюхнулась боком на чьи-то колени и, бормоча извинения, постаралась соскользнуть на свободное место. Однако крепкие руки удержали меня. Я удивлённо обернулась, собираясь осадить нахала, но слова застряли в горле, когда встретилась со знакомыми насмешливыми глазами.
– Отдыхаешь, красавица?
– Олег? Ты что тут делаешь?
– Ну, ты украла мой вопрос. Хотел спросить о том же. В общем, я отдыхаю. Думаю, ты занимаешься тем же. Устраивайся поудобнее, несравненная Марина Штейн, а то переломишься от напряжения. Расслабься.