– А на чём основывается семейный бизнес? – вопрос я задала из простой вежливости.
– Радиоэлектроника, компьютеры и сопутствующая техника, – охотно пояснил Майлз. – У нас не семья, а сплошные компьютерные гении.
Я скептически приподняла бровь.
– Ты не поверишь, но все мы по натуре – взломщики и авантюристы, – улыбнулся Майлз.
– Хакеры?
– Самого высокого класса, – кивнул мужчина. – И девочки тоже. В своё время Джо сутками не отрывалась от компьютера. Линда на спор взламывала любые пароли. Помнится, у неё были проблемы в школе из-за этого. Дурацкие споры, кто круче. Ну, думаю, ты понимаешь.
Майкл составляет сложнейшие программы и создаёт компьютерные игры. Стив тоже какое-то время фанател, но он натура творческая, виртуальный мир для него тесен. Он долго был прикован к постели, и компьютер стал для него ногами и глазами. Может, поэтому он возненавидел виртуальные миры.
– А ты? – я прошлась по библиотеке, рассеянно оглядывая полки и обстановку.
Майлз пожал плечами:
– Я занят бизнесом. Мне выпала участь делать деньги. Поэтому я не могу отдаваться пагубным страстям, висеть в Интернете или создавать крутые программы.
– Я ничего о вас не знаю, – пробормотала я, – даже не замечала таких вот мелочей и подробностей.
– Марина, ты вся в облаках, – Майлз усмехнулся мягко и лучисто. – За всё время, что ты тут живёшь, ты ни разу не побывала в комнатах Майкла и Линды. Мне кажется, Майкл потому и не разговаривает, что вечно о чём-то думает, что-то изобретает.
Мой рассеянный взгляд наткнулся на картину, что висела в глубине библиотеки. Я замерла, забыв перевести дыхание. Звёздная ночь опустилась неслышным облаком мне на плечи. Изменчиво-нестойкое небо дышало покоем и бесконечностью. Звёзды горели ярко и, казалось, мерцали. Тонкий серп луны задумчиво рассеивал мягкий свет. Лишь где-то там, в глубине картины, виднелось нечто похожее на размытые очертания спящих домов.
Не удержавшись, я привстала на цыпочки и кончиками пальцев прикоснулась к картине. Мне не верилось, что она – это не окно, открывающее такой прекрасный вид.
– Нравится?
Я кивнула, не в состоянии оторвать взгляд.
– Стив был бы польщён, если бы увидел твою реакцию.
– Стив? – я тут же забыла о картине.
– Думал, ты знаешь, – вздохнул Майлз. – Обычно Стив болтает обо всём подряд, не забывая и себя. В этот раз он, видимо, изменил своим привычкам. Стивен прекрасно рисует. Он посещал Высшую школу искусств. Музыка, живопись, литература, фотография. И много чего ещё. Но так ни на чём и не остановился. Ему хорошо удаются пейзажи и портреты.
– Нет конца сюрпризам, – пробормотала я, вновь бросая взгляд на звёздное небо.
Майлз проводил меня до комнаты, легко поцеловал в щёку и ушёл. Но в одиночестве побыть мне не удалось. В моей комнате сидела Линда и сверкала от возбуждения глазами. На руках она держала Бианку.
– У неё нога на полтора сантиметра подросла! Я лично измеряла!
Я погладила обезьянку и проверила её состояние.
– Чему ты удивляешься? Всё идёт по плану.
– Конечно, я и не сомневаюсь, – поспешно заговорила девушка, глотая от волнения окончания слов. – Времени мало прошло, а результат уже есть! Я Стиву сказала, а он что-то пробурчал, бирюк эдакий, и заперся у себя в комнате. Ну его, он целый день сегодня не в духе. Вначале думала, что его похмелье мучает, а потом поняла: не в этом дело. Попыталась поговорить, а он только наорал на меня. Видите ли, ему хочется, чтобы его все оставили в покое. Подумаешь, нервный какой! Никто и не думал его трогать!
Линда слегка расстроилась, но её жизнерадостная натура не хранила обид.
– Ты не возражаешь, если Бианка останется на ночь со мной?
Я отрицательно покачала головой.
– Вот и чудесно! Правда, она прелесть? Такая спокойная и не безобразничает. Наша Би – сама скромность. Тихая и печальная немножко. Как думаешь, дедушка разрешит мне её оставить?
Тарахтушка Линда. Открытая и простая, добрая и нежная.
– Не знаю, – засомневалась я. – По-моему, она не очень понравилась Антонию Евграфовичу. Би разбила его любимую чашку.