– Это мелочи! – Линда махнула рукой. – Он привыкнет. У нас в детстве со Стивом была собака. Мы обожали Тима, а потом он умер. Мы так горевали, страдали, и дедушка сказал: больше никаких животных, раз мы такие впечатлительные. Но ведь Бианку купил Стив? Значит, дедушка нам её не дарил? Поэтому, думаю, Би останется со мной.
Она сама себя уговорила. Улыбалась ясно. Чмокнула вначале обезьянку, потом меня и убежала, что-то напевая. У неё абсолютно не было слуха, только звонкий голос.
Я направилась в душ. А когда вышла, то вздрогнула от неожиданности: в проёме окна виднелась худая фигура. Девушка в джинсах медленно повернулась. Это была Джоан.
– Не включай свет, – шёпотом попросила она.
Я кивнула, давая понять, что услышала просьбу. Испуг потихоньку уходил.
– Тихая ночь, не правда ли? Тихая, коварная, безликая. Почему ты до сих пор не уехала? Впрочем, теперь это не играет никакой роли. Поезд мчится вперёд на устрашающей скорости. Не бойся меня, я не сумасшедшая. Просто очень долго прикидывалась ею. Иногда я не могу отделаться от словесных заскоков. Боже мой, зачем ты осталась? Ведь Линда выздоровела. Что тебя держит здесь? Майлз? Вряд ли он женится на тебе, хотя ты ему очень нравишься. Но он никогда не пойдёт против матери. Майлз он такой: ни на поводу, ни против воли. Вечно ищет компромисс.
Она говорила, говорила, словно хотела выговориться всласть. Я присела на край кровати.
– Меня не интересуют матримониальные планы. Я не искательница выгодной партии или положения.
Джоанна уверено качнула головой, словно мои слова подтверждали её мысли.
– Тогда что держит тебя?
– Я хочу помочь Стиву.
Джо вновь качнула головой и обхватила себя за плечи, словно ей стало холодно.
– Маленький Стивви. Ангелоподобный херувимчик. Он всегда был таким миленьким мальчиком. Золотым мальчиком. Мало плакал, послушно ел, почти не болел. Глупости, что мать начала ненавидеть его потом, когда выяснилось, что он не будет ходить. Она не любила его с самого начала. Стив родился помимо её воли. Само появление его на свет – чудо. Мать, когда узнала, что беременна, сделала аборт. Но её ждало горькое разочарование. Детей оказалось двое. Одного ребёнка она убила, а Стив остался. Такое иногда случается. Ему повезло, что близнец рос в другом яйце. Разнояйцовые близнецы. Один погиб, другой остался. Наверное, его и покалечили там, в её утробе. Трудно сказать наверняка.
– Откуда ты всё это знаешь? – сорвался с губ вопрос.
Джоанна посмотрела на меня долгим взглядом, что проникал глубоко, ранил и выходил навылет.
– Я много чего знаю. Можешь не сомневаться: это правда.
Девушка машинально пошарила по карманам.
– Можно я закурю?
Я кивнула в ответ. Джо достала сигарету, раскурила и жадно затянулась. Затем приоткрыла окно, выпуская дым на улицу. Она поудобнее уселась на подоконнике и продолжила:
– Мне он всегда нравится, хоть мы мало общались. Стив почти всё время жил у дедушки. Я была такой глупой, чистой, правильной. Позже я неоднократно жалела, что меня не выбросили из своей жизни, как Майкла или Стива. Может, тогда я бы не покалечилась куда сильнее, чем Стивен. Трудно жить, когда внутри разворочено так, что нет ни одного живого местечка. Моральное уродство куда сильнее физического недостатка.
– Может, ты расскажешь, наконец, что тебя мучает? – осторожно спросила я.
Джо подкурила вторую сигарету и небрежно повела плечами:
– Возможно, я так и сделаю. Сейчас у меня нет времени. Наверное, ты заметила: меня усиленно караулят. Это не потому что я могу вновь сбежать. Я не сделаю этого. Мне всё равно не убежать от самой себя. Однажды пыталась, но ничего хорошего из этого не вышло. Меня стерегут, чтобы я не наболтала ничего лишнего. А я так устала молчать, что уже разговариваю во сне.
Джоан выкинула окурок в окно.
– Мне пора. Когда-нибудь я сумею вырваться. Ничего, если я вдруг разбужу тебя? Иногда мне удаётся ускользнуть только глубокой ночью.
– Приходи. Буду рада поговорить с тобой.
Девушка вздохнула.
– Боюсь, когда ты узнаешь всё, тебе не придётся радоваться.
Джо провела ладонью по моей щеке и неслышно выскользнула из комнаты.