Я мечтала быть той девушкой на берегу. Раскованной, таинственной, словно лесная нимфа. Я закрывала глаза и видела небо, затянутое мягкими облаками, тусклый свет луны и переливающиеся волны глубокого озера. Я ощущала мягкость травы под босыми ногами и ветер, что холодил кожу и играл с длинными волосами – путался, развевая их знаменем.
Я хотела стоять, прислушиваясь к звукам ночи, ждать неслышных шагов и ничего не бояться, зная, что он, невидимый, обязательно придёт, чтобы согреть плечи дыханием и тёплыми, всегда тёплыми руками…
Часть 3. Глава 11
Ночь. Я сижу в кровати, натянув одеяло до подбородка. Не могу ни читать, ни думать. Жду Джоанну.
Весь вчерашний вечер и сегодняшний день я пыталась хоть что-то узнать самостоятельно, но у меня ничего не получалось. Предыдущая ночь прошла спокойно: Стив, верный своему слову, не сомкнул глаз, а потом весь день отсыпался. Я в это время работала в клинике, все остальные члены нашей команды занимались своими делами.
А вечером мы собрались в комнате Стива, я проверила состояние его организма и осталась довольна: за три дня нога подросла на четыре сантиметра. Правда, появились некоторые отклонения, и мне пришлось потрудиться, чтобы отрегулировать общий обмен веществ: соматотропные гормоны влияли на весь организм, причем активизировалось действие почти всех остальных гормонов. Мне пришлось немного замедлить, отрегулировать их поступление.
– Ну? – Линда пританцовывала от нетерпения.
– Тут такой винегрет получается… Мне это не очень нравится. Обменный процесс в организме протекает в убыстренном темпе. Пришлось регулировать действие других гормонов. Не удивительно, Стив, что тебя мучает постоянная эрекция: количество тестостерона, то есть мужского гормона, избыточно.
Майлз от таких подробностей выкатил глаза. Чтобы привести его в чувство, невольно щёлкнула пальцами по подбородку. Майлз клацнул зубами и застонал, прикусив кончик языка. Линда сотрясалась от беззвучного смеха. Майкл спокойно пояснил вместо меня:
– Марина как лечащий врач должна знать всё.
Я кивнула. Майкл покривил против истины: электронный гений прекрасно понимал, откуда я знаю про эрекцию Стива. Но лучше об этом не думать.
– Щетина, небось, тоже растет быстро? – деловито спросила, пытаясь не выходить из образа «доктора».
– Да. Так и есть.
– Вот то-то и оно. Я стараюсь наладить гормональный баланс, но идеально всё равно не получится. То есть некоторые последствия всё же будут.
– Марина, не томи, – Линда не выдержала моих объяснений.
Я предпочла терпеливо договорить:
– Как и ожидалось, Стив растёт.
Стив закатил глаза:
– Ну, я не девушка, чтобы переживать по этому поводу.
– А я немного переживаю. Это всё же гормоны. Остаётся только надеяться, что никаких глобальных изменений не случится. Буду чаще наблюдать за тобой. Так спокойнее будет.
Мы ещё погалдели ни о чём, Стив пытался шутить, но настроение юмора не понимало. Мне так вообще хотелось спрятаться и побыть с мыслями наедине.
И вот я одна. В комнате темно, но я не зажигаю свет, хотя очень хочется. Вздыхаю, вглядываясь в часы, что висят на стене. Второй час ночи. Захожу в туалет, а когда выхожу, Джоанна уже сидит на подоконнике в неизменной позе полубоком. Одна нога чуть согнута, другая – свободно свисает, слегка покачиваясь в такт только ей одной известным мыслям. Джоанна курит, выпуская тонкой струйкой дым в полуоткрытое окно.
– Выключай свет, Марина, и садись, – говорит девушка, не оборачиваясь. – Садись, разговор будет длинным.
Я послушно гашу свет и присаживаюсь на кровать. Джоанна докуривает сигарету и отрешенно смотрит на меня. Затем она отворачивается, прикуривает новую сигарету, долго молчит, и, когда я уже отчаиваюсь хоть что-то услышать, начинает говорить.
– Я долго думала о том, что случилось. У меня на это было шесть лет, но я так и не смогла ни понять, ни смириться, ни привыкнуть. Я решила рассказать тебе всё в тот самый миг, когда поняла, что ты особенная какая-то, что ли. Тебе не нужны деньги, ты равнодушна к славе. Ты можешь горячо любить чужого старика, спасти незнакомую девчонку.
Ты не боишься остаться в доме с монстрами только потому, что пытаешься поставить на ноги несчастного мальчишку, битого жизнью и судьбой.