– Решение придёт само по себе. Не надо торопить события.
Не знаю, почему он так сказал. Отрешённо и тихо. Совсем по-другому, чем за несколько минут до этого. Будто кто-то выключил страдающего и растерянного Стива и включил другого – того, кто сумел что-то увидеть или предугадать.
Его рука на плече. И мне горячо до ожога. Прошивает, как лоскут под лапкой швейной машинки – насквозь. Пробивает испариной, как будто подскочила температура от внезапного вируса. И я не удивляюсь, когда в комнату врывается Майкл. По его лицу видно: что-то случилось.
– Я сделал скрины дневника. Решил распечатать. Пропала часть текста. Сразу внимания не обратил. А сейчас начал раскладывать листы и обнаружил, что нет половины этого мерзкого опуса. И дедушка исчез. Думаю, это его рук дела. Уж очень он подозрительно изучал нас последние дни.
Я закрутилась на месте, как волчок, заметалась, словно птица со сломанным крылом. Как будто в хаотичных движениях можно обрести точку опоры. Я растерялась – до слёз, и впервые потеряла голову от полной беспомощности.
– А вот и решение, – спокойно произнёс Стив. – Едем. Немедленно. В родительский дом. Быстрее!
Он командовал отрывисто, но это помогло собраться. Мы сорвались и помчались. Майкл, чертыхаясь, выводил машину из гаража.
– Он вызвал такси. Обвёл нас вокруг пальца. И я дурак дураком!
Он выкрикивал слова, и они крошились под скрипом его зубов.
– Майкл, не думала, что скажу это именно тебе. Но заткнись, ради бога.
Ударила больно, но он замолчал, только покрепче вцепился в руль.
Мы молчали и смотрели на дорогу.
– Сколько времени прошло? – спросила, чтобы разогнать панику: в тишине оказалось сидеть страшно.
– Дедушка уже за ужином знал – я как раз распечатал, вышел, забыл дверь закрыть. Потом вернулся. Я не думал, что… А он как раз выходил на некоторое время, пока мы развлекали Сюзанну и Дмитрия.
Я прикрыла глаза и запрокинула голову, пытаясь усмирить дрожь.
* * *
Когда мы ворвались в дом, нас встретила бледная Сюзанна. Она не удивилась нашему позднему визиту.
– Джоан куда-то пропала, – прошептала она потерянно. Сухие губы её дрожали, как два осенних листка на ветру.
– Где дедушка? – Стив не стал выслушивать жалобы и терять время.
– Они с Дейми в кабинете. Приехал перед вами. А я Джоан ищу.
Мы кинулись вперёд, мчались за Стивом. Подбегая, услышали крики. Всё остальное заняло считанные секунды.
Распахнутые двери. Антоний Евграфович кричит и трясёт листами, зажатыми в руке. Швыряет их в лицо Дейми и кидается на него с кулаками. Дмитрий толкает старика - и тот падает на пол.
– Нет! – я скулила, как раненый зверь, рычала, расталкивая Стива и Майкла, что бежали впереди.
Дмитрий стоял, зажав кулак зубами. В его глазах читался неподдельный ужас.
– Я не хотел! Я не хотел! – взвизгивал он. – Это не я, Господи, это не я! – бормотал, шептал, подвывая, как шакал, но мне до него не было никакого дела.
Я опустилась на колени перед Антонием Евграфовичем. Слёзы застилали глаза. Даже не притрагиваясь, я видела, что старик мёртв. Но я всё же погладила его лицо, с нежностью прикасаясь к морщинам, к белоснежной полоске усов.
Я подняла глаза и встретилась с тревожными взглядами Стива и Майкла.
– Он мёртв – прохрипела севшим голосом. – Перелом основания черепа. Смерть наступила почти мгновенно.
Я прислонилась к стене и заплакала. Хотелось вытянуться во весь рост на полу и выть от бессилия, жалости и отчаяния. Я видела, как братья стеной двинулись на Дмитрия, но Стив опередил Майкла. Он кинулся с глухим рыком к отцу и ударил кулаком в лицо. Из разбитого носа Дмитрия хлынула кровь. Он покачнулся, но не упал. Глаза его стали дикими, обезумевшими и странно белыми, словно выгорели вмиг.
– Это не я, слышите, не я! – вновь взвыл он на высокой ноте, а потом, взвизгнув, растолкал Стива и Майкла локтями и вылетел из кабинета. Мальчики, наверное, оторопели, поэтому никто не побежал вслед. Стив стоял, тяжело дыша. Взмокшая прядь упала ему на глаза. Наверное, он всю ярость и боль вложил в один-единственный удар и теперь стоял, окаменевший.