– Что вы имели в виду, когда говорили, что всё могло быть проще? Рано или поздно мы бы поговорили. Это был вопрос всего лишь времени.
– Мне не нравится, что вы в этом уверены. Я могу узнать, о чём вы думаете, даже если вы не откроете рот. Или проще, – я иронично приподняла брови. – Мне достаточно прикоснуться к вашей руке, чтобы выудить, кто вы и что вы, чего хотели. Все ваши тайные и явные желания откроются для меня.
Он смотрел на меня пристально.
– Вы хотите сказать, что читаете мысли?
– Что хотела, то и сказала, – уклонилась я от ответа. Кажется, и так наболтала много лишнего. – Хотите поделиться своими тайнами?
Он промолчал, затем решительно кивнул и протянул руку:
– Хочу.
Ого. Этого человека просто так не шокировать. И слушал он профессионально.
– А я, представьте себе, нет. Не желаю, – во мне сидели сто ежей и высовывали иголки. Но у этого человека, по-моему, иммунитет против уколов.
– Почему вы носите только одну серьгу. Такая интересная штука, – спросил Егоров и потянулся ко мне. Я не успела среагировать. Зато успела испугаться.
– Нет! – взвизгнула я, но было поздно. Раздался громкий щелчок электрического разряда, и любитель полтергейста рухнул лицом прямо в тарелку с салатом.
Я застонала, ругая на все лады его любопытство. Быстро поднялась, провела рукой по лицу и груди, снимая шоковую боль. Лицо Егорова приобрело нормальный оттенок. Глаза медленно открылись. Я деловито вытерла руку о салфетку.
– Ну что, наигрались? – холодно поинтересовалась я. – Если говорю, что ко мне нельзя прикасаться, значит нельзя. Всего хорошего, Андрей. Спасибо за ужин, развлекательную программу и душевную беседу. Я ухожу. И попробуйте только протрепать моё имя. Отомщу – не обрадуетесь.
– Я не верю вам.
Вот уж твердолобый упрямец.
– А зря. Я прикасалась к вам. Хотите немного на закуску? Пожалуйста.
Вы были дважды женаты. От первого брака осталась дочь, от второго – сын. Ваш папа – иностранный дипломат, большая шишка. Вы и впрямь не солгали. Учёная степень у вас есть, но паранормальностями вы начали интересоваться всего три года назад. Ваш интерес вполне прозаичен: вы ищете средство от импотенции.
Ни врачи, ни дорогие клиники, ни новейшие лекарства, ни психоаналитики не смогли помочь вам, когда четыре года назад ваша любовница, жена лучшего друга, неожиданно скончалась прямо на вас во время полового акта.
Бедняжка умерла, впервые в жизни испытав оргазм. У нее был врожденный порок, вот почему сердце не выдержало. Ко всему прочему случилась ещё одна маленькая неприятность: вагинизм – резкое сжатие влагалища. Пришлось пройти через унизительную процедуру у хирурга, где вас наконец-то расцепили с умирающей женщиной.
Но все это мелочи по сравнению с тем скандалом, что последовал потом. Ваша жена сразу же подала на развод. Лучший друг отвернулся и стал алкоголиком, тяжело переживая смерть горячо любимой жены. Выяснилось, что женщина была беременна. Врачи считали, что именно поэтому её сердце не выдержало нагрузки. Несчастный парень потерял одновременно и жену, и не родившегося ребенка.
Конечно, вы оправились от шока, но больше не смогли жить половой жизнью. Ваше достоинство мертво вот уже четыре года.
– Хватит! – Егоров закрыл лицо руками и, тяжело опустив плечи, в отчаянии покачал головой. Ему было больно. А я не знала, зачем так жестоко вывалила все эти подробности. Я растеряла весь пыл и почувствовала стыд. Право, я не должна была бить человека.
– Вы могли бы просто подойти ко мне, – тихо добавила я, – рассказать обо всём. Вместо этого вы лгали и запугивали меня.
– Всё, что я сказал, не совсем ложь, – пробормотал мужчина, не отрывая ладоней от лица.
– Да, но и правды не сказали.
Егоров резко выпрямился и тяжело посмотрел мне в глаза.
– Случись такое с вами, вы бы смогли рассказать обо всём прямо? Если помните, я предлагал свою руку. Мне хотелось, чтобы вы узнали обо всём и поняли меня. Я даже испытал облегчение, поняв, что, возможно, мне не придётся выкладывать всю эту историю. Я уже столько раз унижался, что, поверьте, не осталось ни клочка былой гордости.
До сих пор мучаюсь, сгораю от стыда. Да, я был не прав, что связался тогда с Илоной. Но она проходу мне не давала. Она практически изнасиловала меня. Уж не знаю, страсть это была или месть.