Пришлось объяснить как можно деликатнее.
– Видите ли, Анжелика, Майкл мне как брат. Если я сунусь к нему с расспросами, он тут же сравняет с землёй все, что движется вокруг меня. Он считает, что я обладаю способностью постоянно рисковать. Это, конечно, недалеко от истины, но он не позволит вмешиваться. Поэтому, думаю, мы можем и без него прекрасно обойтись. Вы хотите узнать, умер или убит ваш друг?
– Да, – она произнесла маленькое слово страшно и твёрдо. – А потом отомстить, но это уже другая проблема. Вначале – кто и за что.
Я прошлась по комнате.
– Я хочу помочь вам, – призналась откровенно, – но я никогда и ничего не обещаю. Слишком много неизвестных, поэтому я не знаю, что смогу сделать, что – нет. Мне надо подумать. Вы где-то остановились?
Девушка кивнула, поправляя рукой рваную чёлку, что упала ей на глаза.
– Да, в гостинице.
Что-то смутное зашевелилось внутри, но я отмахнулась, не пытаясь понять двойственность ощущений.
– Приходите завтра, и я дам ответ.
Не хотелось её зря обнадёживать. Удержалась, чтобы не поёжиться: упрямо не было желания возвращаться в город своего детства.
Как только за Анжеликой закрылась дверь, я прислонилась к стене.
– Ты поедешь, Мария?
Ник. Снова придётся оставить его здесь и уехать неизвестно насколько. У него тихий и напряжённый голос. Он не хочет, чтобы я уезжала, но и никогда не запретит. Я устало опустила плечи, потирая шею.
– Поеду. Ты видел её лицо? Она любила его. Да и любит до сих пор. Я на миг подумала: случись подобное с тобой, я бы перевернула землю. Нет, лучше об этом не думать.
Я тряхнула головой, отгоняя дурацкие мысли.
– Хочу помочь и помогу, – твердила упрямо. – По крайней мере, попытаюсь. Заодно и родителей навещу.
Ник погладил меня по руке.
– Такое впечатление, что ты меня уговариваешь. Поезжай. Ты всегда стремилась помогать людям, и это правильно. Именно для этого и существует дар.
Я вздохнула, спряталась у него на груди. Слушала, как бьётся его сердце под ладонью.
– Я не хочу ехать, – призналась. – Не знаю, почему. Я вроде как распрощалась с прошлым, а только там сейчас всё чужое. Здесь мне комфортнее. Там мама и папа, я скучаю по ним и не нахожу сил просто ездить в гости.
Ник поцеловал меня в макушку. Погладил плечи. Спрятал от всего мира. В его руках я ничего не боялась. В его руках всё ненужное отступало далеко-далеко. Часто он успокаивал меня только своим присутствием. Вероятно, в этом и есть великая суть: когда рядом тот, кто тебя понимает, ты чувствуешь себя защищённым и всесильным.
* * *
На следующее утро я собралась в дорогу. Сложила сумку – взяла только самое необходимое.
– Не скучай, – попросила Ника. – Думаю, через несколько дней я вернусь.
– Я всегда жду тебя, ты же знаешь.
Я знала. Как жаль, что он не может надолго покидать дом.
Как только Анжелика переступила порог, я произнесла одно слово:
– Едем.
В глазах девушки читались облегчение и благодарность.
Мы тряслись в поезде и беседовали. Лика рассказывала о себе, а я слушала чужую жизнь и казалась она мне не такой уж и далёкой.
Лике двадцать четыре. Она окончила музыкальное училище и работала преподавателем музыки в детской музыкальной школе.
– С Димкой столкнулись случайно, около года назад. Он пришёл на академический концерт племянницы. Познакомились, начали встречаться. Он был старше меня на семь лет. Всегда нравились его серьёзность и немногословность. Почти никогда не ссорились. В октябре собирались пожениться. Как жаль, что я не забеременела. Тогда мне осталась бы частица его, а не пустота.
Я слушала её откровения и замирала от боли. Не могла ничем утешить – только выслушать и дать понять, что разделяю её горе.
Расставаясь на вокзале, мы уговорились встретиться на следующий день в квартире, которую Лика снимала вместе с Дмитрием.
– Мне нужны будут его вещи. Подготовь всё, что сможешь найти.
Она уходила, а я смотрела ей вслед. Маленькая девочка с хрупкими плечами, на которые свалился слишком тяжёлый груз.