Я не очень поддавалась её энтузиазму, но напору пришлось подчиниться. Всю ночь Светик вправляла мне мозги, под утро мы ревели в объятиях друг друга, а на следующий день я уже была в пути.
– Уволь только от повторной встречи с Егоровым. Боюсь, я не вынесу его собачьей преданности, – пробормотала скороговоркой.
Лика смотрела на меня с интересом.
– Он так и не признался, чем ты ему помогла. И так его крутила Светик, и эдак. А она и мёртвого может достать, если захочет.
Я улыбнулась:
– Думаю, я не вправе выдавать его тайну. Проболтается – его проблемы. А я лучше помолчу.
– Честно говоря, – смущённо улыбнулась Лика, – Светка надеялась на твою болтливость.
– Значит, она просчиталась, – спокойно заметила я и протянула руки. – Давай сюда плавки.
Лика, спохватившись, передала мне вещь. Я зажала её в кулаке. Глаза непроизвольно закрылись.
Запах воды. Многолюдный пляж. Полуобнажённые тела, смех, гам, шум. Мужчина плывёт уверенно и легко. Улыбка на лице. Наслаждение прохладой. Он плывёт слишком хорошо: сильные руки, тренированное тело.
Резкий толчок. Удивление. Две пары рук удерживают мужчину под водой. Расчётливо и хладнокровно. О, как он хочет вырваться. Как хочет жить. Но эти двое сильнее и безжалостны. Вода. Кругом мутная вода. Не хватает воздуха, взрывается вспышками мозг. Вода. Одна вода, что входит в лёгкие и не даёт дышать. Нет ни единого шанса вдохнуть воздух. Только вода.
«Анжелика, девочка моя» – последняя угасающая мысль. А дальше – холод и пустота.
Я вскрикнула. Плавки, как комок змей, полетели через всю комнату. Я тряся рукой, дрожала сама. Только испуганные глаза Лики привели меня в чувство. Я сжалась, пытаясь успокоиться. Клацала зубами. Рука горела. Я перевернула ладонь и задохнулась: волдыри лопнули, но вместо жидкости вытекала кровь.
Я кинулась в ванную Умывалась, подставляла руку под холодную воду. Пыталась справиться с тошнотой.
– Марина, – робко окликнула меня Лика. Кажется, я напугала её до смерти. – С тобой всё в порядке.
Я кивнула и глотнула воды из-под крана. Тошнота медленно отступала. Я выпрямилась и посмотрела на девушку.
– Ты была права. Дима не утонул, его утопили.
Чуть помедлив, я закрыла кран, вытерла лицо полотенцем и бережно обмотала им горящую руку. Я получила ожог. Не совсем такой, как раньше. Таких глубоких ран я не получала ещё никогда.
Прошла в комнату и рухнула на диван.
– Их было двое. В масках для подводного плаванья. Они держали его до тех пор, пока он не захлебнулся. На берегу куча людей. Им ничего не стоило потом спокойно выйти и уехать. Или сидеть на пляже и пить пиво, словно ничего не случилось. Он думал о тебе в последние мгновения жизни.
Мой голос прерывался. Я сипела, каркала, но не пыталась откашляться.
Лика плакала беззвучно. Слёзы катились по бледным щекам и капали на кофту.
– Страшно-то как, – прошептала она.
– Он боролся. Изо всех сил. Но их было двое. И они были сильнее.
Я вскочила и решительно направилась к куче одежды.
– Сейчас. Надо посмотреть сейчас. Может, увижу, что же он такое знал, за что поплатился жизнью.
Я начала перебирать вещи.
– Марина, твоя рука, – робко заметила Лика.
Я только отмахнулась.
– Ерунда. Скоро пройдёт. И следов не останется.
Я размотала руку и показала ладонь девушке.
– Видишь, волдыри уже подсохли. Такое иногда бывает. Любая информация – это энергия. Я чувствую её физически. Вначале такое случалось постоянно, потом я научилась избавляться от подобных последствий. То, что я увидела, несёт заряд негатива. Наверное, поэтому волдыри вскочили.
Неожиданно я запнулась. Молнией в мозгу пронёсся голос Ника. Это были даже не чёткие слова, а звук. Тонкий звон. Я посмотрела на руки и улыбнулась.
– Таон и луан, – пробормотала и тыльной стороной левой руки несколько раз вверх-вниз провела по повреждённой коже. Боль утихла. Раны побледнели и затянулись бледной розовой кожей.