Её любили, побаивались, считали чудаковатой. Никто не знал её возраста, но многие помнили Анастасию с того времени, когда были ещё детьми. Я и не подумать не могла, что она всю жизнь проработала в школе – преподавала иностранные языки, а позже, выйдя на пенсию, давала частные уроки на дому.
Я открывала для себя реальную жизнь моей двоюродной бабушки. Я знала Анастасию как никто другой, но ничего не ведала о её настоящем. Она всегда уводила разговоры в сторону, если кто-то пытался расспросить ее о том, как она живет. Возможно, не хотела никого не пускать в свой мир. И вот теперь, из разговоров, я открывала неизвестные страницы её биографии.
Я наслаждалась простой жизнью и спокойствием, поэтому не сразу обратила внимание на некоторые странности, что случались порой. Я не зацикливалась на этих моментах, но мозг чётко фиксировал все нелепые случаи, которые я приписывала то своей забывчивости, то фантазии.
Уже начав работать, я нашла в себе силы пересмотреть вещи Анастасии. Её платья, юбки, кофты я не посмела выбросить или подарить кому-то, это было выше моих душевных возможностей, поэтому я потеснила вещи в шифоньере, разместила там свой гардероб и успокоилась.
Тяжелее всего оказалось перебрать бумаги в столе. Тумбы, забитые тетрадями, письмами, документами, фотоальбомами, хранили прошлое. Там, в одном из ящиков стола, я нашла сложенные аккуратной стопочкой дневники Анастасии. Пока не находила духу прочесть их, но чувствовала: настанет день, когда я окунусь в её жизнь, узнаю Анастасию полностью и до конца.
Зато фотоальбомы смотрела с удовольствием. В них таилась жизнь, что выпрыгивала со снимков и рассказывала больше слов. Родители Анастасии, братья, сёстры, друзья, ученики… Некоторые фото – бесценные раритеты столетней давности. Под снимками чьи-то старательные руки оставили след – года и даты, иногда имена. И перед моими глазами проходила целая эпоха, многие поколения людей.
В одном из альбомов я нашла фотографию, на которую смотрела долго, гладила пожелтевшую поверхность и глотала комок в горле. Улыбающаяся юная Анастасия и молодой мужчина с серьёзным, задумчивым взглядом.. Краткая надпись под фотографией гласила: «Яков Палецкий и я. 1927 год». Так я узнала имя человека, который когда-то привиделся мне. По крайней мере, я нашла подтверждение, что этот человек действительно существовал, жил когда-то, а не был плодом моей разыгравшейся фантазии.
Фотоальбомы я рассматривала долгими вечерами, некоторые по нескольку раз. Мне не надоедало это занятие. Иногда я даже засыпала с каким-нибудь альбомом в руках. Во всяком случае, мне так помнилось.
Я просыпалась утром, под одеялом; свет выключен, а альбом мирно лежал на столе. Я смущалась и посмеивалась над своим «лунатизмом». Но тревоги не ощущала.
Иногда, возвращаясь с работы, я шла в ванную, чтобы принять душ, и находила мокрое полотенце. Пожимая плечами, искала подтекающую трубу. Но не находила.
Часто обнаруживала на столе надкушенное яблоко, хотя не могла вспомнить: ела ли я его за завтраком. И приписывала это тому, что, видимо, спешила на работу, укусила и бросила, хотя, в общем-то, я старалась быть аккуратной и не имела привычки разбрасывать вещи или еду.
Однажды вечером я обнаружила на столе красную хризантему. Слегка встревожилась, но потом увидела открытую форточку и подумала, что кто-то пошутил. Смеясь, поставила цветок в длинный хрустальный стакан.
Позже, когда начала запоем читать книги, очень часто искала их по всему дому, злилась, что никак не могу запомнить, куда кладу вещи; мне помнилось, что книга должна лежать на столе, а находила я её на полке, на своём месте.
Все эти странности происходили не одновременно, а потому не тревожили. Я замечала их, но часто списывала всё на собственную рассеянность.
Приближалась зима. Антон заметно подрос и обожал меня безгранично. Игривый и шаловливый кот – доброе существо, с которым я делила кров, часто разговаривала, делилась мыслями, а он молча слушал и щурил зелёные глаза. Ни в чём другом я и не нуждалась. Общения с котом вполне хватало той, что привыкла жить в уединении.
По ночам мне часто снился один и тот же сон: приходила неслышно Анастасия, садилась на диван и беседовала со мной. Тёплая ладонь успокаивающе поглаживала мои пальцы, как бы говоря, что всё будет хорошо. После таких снов я просыпалась ещё более уверенная в себе, поражаясь силе ощущений.