– Я никогда не давала повода думать так!
Юрий Владимирович резко обернулся и тяжело посмотрел на меня:
– Знаю. Теперь знаю. Но поначалу гадал: когда же ты, наконец, покажешь истинное лицо. Все эти месяцы напряжённо наблюдал за тобой. Милая, приветливая, исполнительная. Всегда вежливая и спокойная, словно сделанная изо льда. И такая же чистая, холодная и одинокая. Никогда не даёт повода для сплетен, измышлений и лишних разговоров. Ты даже представить не можешь, сколько глаз и языков ждут, когда же ты, наконец, оступишься или сделаешь что-то не так. Но, по-моему, ждут они напрасно. Ты очень похожа на свою бабушку.
– Вы тоже знали её? – тихо спросила, лишь бы что-то сказать: настолько поразила меня речь шефа.
Юрий Владимирович весело рассмеялся:
- Да кто же её не знал? Реликвию, символ, талисман нашего города. Многие думали, что она будет жить вечно, словно природа, воздух, земля. Но, в конце концов, нет ничего вечного. Анастасия Штейн умерла. Но, как оказалось, не совсем. Неожиданно, словно её продолжение, появилась ты.
Юрий Владимирович умолк и сделал несколько шагов по комнате. Я смотрела на него, силясь понять, что он хочет всем этим сказать.
– Я вас, кажется, не понимаю. Это плохо, что я похожа на Анастасию, или хорошо? И к чему весь этот разговор?
Шеф задумчиво посмотрел мне в глаза.
– Мне жаль тебя. Умна, интеллигентна и можешь достичь многого. Тебе только двадцать один, а ты хоронишь себя здесь. Что это? Затворничество в память о горячо любимой бабушке, или ты от чего-то сбежала, чтобы поразмыслить над жизнью?
Мне не понравились его слова.
– Юрий Владимирович, да вы философ, – пробормотала, выпрямляя спину. – Я тоже чего-то не пойму. Какой-то нездоровый интерес к моей довольно скромной персоне. Я в городе всего несколько месяцев. Не рано ли меня хоронить? Вы живёте здесь многие годы, работаете и, насколько мне известно, не собираетесь никуда уезжать. Неужели все горожане совершают подвиг?
– Да нет, дело не в этом, – шеф побарабанил пальцами по столешнице. – Извини, не хотел лезть в душу. Так, пытаюсь понять, что движет людьми, почему они совершают те или иные поступки. Не нужно превращаться в Анастасию номер два. Видит Бог, она была замечательной, интересной женщиной. Но уж слишком замкнутой, непонятной; как говорят, не от мира сего. Ты же молода. Встряхнись, сходи на дискотеку, познакомься с каким-нибудь парнем. Не будь словно робот. Это ж надо! Самоучитель французского! Не детектив, не любовный роман, не классика, в конце концов!
Шеф разволновался, пошёл красными пятнами, а под конец даже голос повысил. Я могла его понять. Очередная попытка загнать в стандартную форму с пожеланиями стать, как все, не выделяться.
– Юрий Владимирович, я такая, какая есть, – сцепила пальцы и постаралась говорить спокойно. – Не пытаюсь копировать Анастасию, это не самоцель. Любила и люблю её по сей день. А что касается моих странностей… Так это у нас наследственное, – улыбка скользнула и спряталась в сердце. Когда-то и она произносила эти слова – давным-давно. – От этого не избавишься. А что касается ваших пожеланий, то мне всё это неинтересно. Из подросткового возраста я выросла – танцами не увлекаюсь. А какой-нибудь парень у меня уже был. И ничего хорошего из этого не получилось. Честно говоря, весь этот разговор мне непонятен до сих пор. Вы всегда производили впечатление делового, немного жёсткого человека, который не любит слишком много говорить и смешивать личную жизнь с профессиональной. Давайте останемся на позициях профессионализма. Вы – начальник, я – подчинённая. Мы прекрасно работали, и так же прекрасно будем работать и дальше.
Шеф снова побарабанил по столу и выдал:
– Хотелось бы узнать тебя поближе.
Я вскинула брови в немом вопросе.
– Любитель ребусов я, – продолжил шеф. – Обожаю разгадывать загадки. Во внеслужебное время, конечно. А ты вот что-то вроде того.
– Ну и как успехи? – не удержалась от ироничной усмешки. И что подразумевается под фразой «узнать поближе»?
Шеф посмотрел мне в глаза и добил:
– Общение не только профессиональное.