Хорошо, что разговор ушёл в сторону. Наверное, шеф огорчился бы, узнав, что Алёша, конечно, хороший парень и, возможно, будущее светило бизнеса или ещё чего-то там, а только сердце моё молчало.
Алексей провожал меня домой, рассказывал разные истории и всячески старался угодить. Вежливый, эрудированный – всё в нём было, как надо, но дальше дружбы дело не шло. Я неизменно отклоняла походы в кино, приглашения потанцевать или посидеть в кафе за чашкой кофе. Мне, собственно, не до того было.
В этой бесконечной гонке я ухитрилась найти чудную старушку – учительницу французского – и умудрялась изредка забегать к ней, чтобы позаниматься языком: углубляла словарный запас и училась разговаривать правильно, работала над произношением.
– Вы такая благодатная почва, – восхищалась, всплескивая пухлыми ручками, Юлия Антоновна, – шикарный набор: исключительная память, цепкий ум, мягкий язык! У вас талант, Марина! Впрочем, чему я удивляюсь, если вы Штейн? Ах, какая жалость, что Анастасия вас не дождалась, – искренне огорчалась милая женщина, похожая на розового пупса – маленькая, ладная, розовощёкая, с мелкими «химическими» седыми кудряшками.
Я приползала домой уставшая, но счастливая. Меня хватало на горячую ванну и пару страниц перед сном. Я падала на чистые, пахнущие свежестью простыни – и проваливалась.
А по ночам меня продолжали мучить эротические сны. Это превратилось в пытку. Я пробовала не спать, но всё равно засыпала. Старалась не думать о сексе, но всё равно думала. Не могла разобраться в своих ощущениях и терялась. После пробуждения я корчилась от неудовлетворённости, а днём, глядя на мужчин, не ощущала ни трепета, ни волнения. Мне даже ни на мгновение не приходила в голову мысль переспать хоть с кем-то из них. Днём тело молчало, а ночью всё повторялось сначала.
* * *
Новогоднюю вечеринку решили отметить тридцатого декабря. В большом торговом зале поставили ёлку и столики, устроили импровизированную сцену. Шеф оценил мои усилия: я ухитрилась организовать живую музыку да ещё крутой группы из большого города. На его вопрос: «Как?» я только хитро улыбалась. С Серёгой мы знакомы с детства – дружили наши родители. Однажды я помогла ему выбраться из непростой истории, поэтому на мою просьбу друг отреагировал, как умел только он:
- Да без базара, старуха! Диктуй адрес, прилечу на крыльях любви и спасу Снежную Королеву от слишком горячих врат Вечности!
Шефу маленькие тайны своего прошлого я открывать не собиралась. Но он и не настаивал: Олю отпустили на зимние праздники домой, поэтому Юрий Владимирович светился и улыбался, чем переполошил всех. Вий вышел из образа, и магазинные сплетницы не находили себе места.
А сказка, придуманная Ольгой, удалась: смех, веселье, шутки, розыгрыши, подарки, танцы до упада. И я позволила себе расслабиться. Я заслужила. Красивые музыка и вокал: сумасшедший Серый хорош, как дьявол, шампанское – вкусное и пузырчатое, на душе легко и радостно.
В разгаре вечера, когда я уже плыла, подогретая волнами алкоголя, в голову пришла мысль, показавшаяся гениальной. Зачем, собственно, мучиться? Зачем сходить по ночам с ума, когда можно привести в дом мужчину и погасить огонь похоти?
От такого простого решения захотелось плакать счастливыми слезами облегчения. Голова кружилась, мир двоился, и мне было хорошо. Весь вечер я вежливо отказывала желающим со мной потанцевать, но когда Алёша пригласил меня в очередной раз, я легко согласилась.
Полумрак и мигающие разноцветные огоньки, тягучая музыка и божественный, с хрипотцой голос Серёги. А рядом – мужчина. Тело стало жарким и податливым. Я ловила ритм, наслаждалась танцем, пряталась в тень и отсвечивала в свете гирлянд. У плоти – свои законы, собственные изгибы и движения, пластика линий, незаконченность и несовершенство гармонии. Один жест не значит ничего, а вместе – это спираль, уходящая вдаль, к звёздам.
Я парила в облаках. Прижималась к крепкому телу мужчины и чувствовала: он хочет меня. И от этого голова кружилась ещё больше, а на душе становилось проще и легче.
После танца мы вышли на крыльцо, подышать свежим воздухом. Он и я. Его губы близко, рядом. Горячие и твёрдые – я это вижу. Чувствую, как кровь пульсирует в них тяжело и вязко. Точно так же, как и в моих.