– Нет, в шахматы играла, – брякнула машинально. Наверное, расслабилась от горячего приёма. Сказала и замерла, поймав удивлённые взгляды. – Сама с собой. Это иногда увлекательно.
Стоит лжи раз войти в твою жизнь, как она разрастается и запускает жадные щупальца глубже и глубже, как раковая опухоль.
– Я бы составил тебе компанию, – заметил Володя. – Мы с Анастасией часто играли. Практики у меня, правда, маловато. Папе некогда, мама не умеет, девчонки маленькие ещё.
– Иногда игра в одиночестве помогает увидеть собственные недочёты и выработать оригинальные решения, – уклончиво ответила я, старательно избегая внимательного взгляда юноши.
Вспомнились слова шефа. Не желала я забивать голову ещё и этой проблемой. С грустью подумалось, что недостойна чистой любви серьёзного не по годам мальчишки. Хотела, чтобы всё оставалось, как прежде – тёплые дружеские отношения и ничего больше. Но знала: теперь, после разговора с Юрием Владимировичем, буду постоянно помнить о чувствах Володи и старательно избегать любых разговоров на эту тему или намёков.
– У тебя новое украшение? – ни с того, ни с сего спросил Володя.
И я поняла, что попала.
– А, это… – я нерешительно потрогала пальцами серьгу, о которой забыла напрочь. – Это подарок, – мялась, понимая, что Иноковы пристально рассматривают серебристо-голубое кольцо.
– Какая красивая вещь, – Володя неожиданно протянул руку к серьге. Я пыталась уклониться, но не успела.
Я вспыхиваю. Сердце грохочет в ушах, толкается неровным пульсом. Пальцы юноши касаются поверхности кольца. Слышу щелчок.
– Ай! Оно током бьётся!
И я начинаю выкручиваться:
– Да, так бывает, – лгу отчаянно, на ходу придумывая оправдание. – Материал, из которого сделано украшение, сильно электризуется. Мой друг, дизайнер по ювелирным изделиям, подарил эту вещь из новой коллекции.
Паутина лжи засасывает глубоко. Хочется провалиться на месте.
– А почему серьга только одна? – поинтересовалась Ольга.
– Новая мода, оригинальные решения.
Стараюсь, как можно небрежнее пожать плечами.
– Вот уж не думала, что какая-то безделушка привлечёт такое пристальное внимание.
Я нервничала и боялась: вдруг кто-то захочет рассмотреть украшение поближе.
– И правда, что это мы такие любопытные, – выручила меня Ольга. – Может, чайку попьём?
Хотелось малодушно сбежать, наплести про усталость и голодного кота, но я сдержалась.
Пили чай с домашними плюшками. Такие минуты – моментальные снимки, которые можно вспоминать, перебирая и улыбаясь безотчётно. Перемазанные вареньем мордашки Лики и Вики: пухлые губы, круглые глаза – их всё удивляет, всё интересно. Задумчивый Володя что-то ищет взглядом на дне чашки. Ресницы отбрасывают тёмную тень на щёки. Улыбчивый и разговорчивый шеф. И вот это – нежное переплетение пальцев мужчины и женщины, румянец на Ольгиных щеках. Только ради этого можно пить обжигающий чай и болтать ни о чём.
– Я провожу тебя, – сказал Володя, когда я засобиралась домой.
– Не надо, мне близко, - ответила мягко и, не дав возразить, выскочила на улицу.
Морозный ветер забирался под пальто, вышибал слёзы. Пришлось идти быстро, чтобы не замёрзнуть. В дом влетела, запыхавшись.
– Вечерняя пробежка? – встретил меня голос домового.
– Быстрая ходьба успокаивает, – ответила, снимая верхнюю одежду. – У меня неприятности от твоего подарка. Иноковы заинтересовались серьгой, и пришлось врать на ходу, придумывать дурацкую историю. Володю током ударило.
– Юный любитель английского. Анастасия занималась с ним. Любознательный и слишком серьёзный.
– Вижу, ты его знаешь.
– Да. Он часто приходил в этот дом.
– Его отец – мой начальник, – зачем-то пояснила я.
– А его жене Ольге ты помогла вылечиться.
Он, видимо, увидел моё застывшее лицо, вздохнул и пояснил:
– Обо всём этом ты подробно рассказывала коту.
Да, так и есть. Почему я постоянно напрягаюсь, когда он говорит о вещах, которые знать бы не должен?
Ужинать отказалась, но с удовольствием посидела вместе с Ником на кухне, любуясь цветущим декабристом.