– Теперь ты веришь мне.
Я вздохнула, закрыла глаза и провела ладонями по горячему лицу.
– Я хочу есть. Жутко, до безобразия, – призналась домовому, чтобы запихнуть поглубже вещи, о которых не хотелось думать. – А ещё, как думаешь, я не слишком быстро развиваюсь? Я вижу сквозь стену. Могу рассказать, что и где находится на кухне. И не представляю, зачем мне это нужно.
Он не удивился. Понял, что я ухожу от непонятных материй, и не стал настаивать.
– Возможно, вскоре ты сможешь делать открытие за открытием. Ты здоровая и сильная. Твой дар растёт, энергия ищет выход и находит.
– Зачем мне копить все эти знания, если я не смогу их реализовать?
Ник взял меня за руку.
– Подобный багаж никогда не бывает лишним. Придёт время – и ты вспомнишь, как задавалась вопросами и считала бесцельными новые возможности. Просто умей ждать.
Я сомневалась, но не спорила. Был этот бесконечный день, откровений и открытий. Мерцал на пальце таон. Рядом со мной находился он – мой странный домовой, Ник, с которым я могла болтать, спорить, шутить. Слушать его смех и жить – легко, улыбаясь. Я могла бы перевернуть весь мир при желании, но зачем, когда моя ладонь – в его руке, тёплой и надёжной?
Часть 2. Глава 14
На следующее утро я проснулась рано. Шла, не спеша, на работу, смотрела по сторонам, замечая малейшие изменения в природе. Мир для меня стал выпуклым и ярким, как узор, проступивший сквозь вековую пыль. Внутри звучала музыка.
Я чувствовала весну, что пробивалась нежными подснежниками в душе. Вот уж действительно: человек может пережить всё, если в нём живёт несломленный дух. Приходят силы, открываются заржавленные шлюзы, чтобы хлынувшими волнами смыть трагедии прошлого и открыть дверь в новый мир.
Никто не знал, что к жизни меня возродил домовой. Человек, что стал другом. Мужчина, к которому тянулось сердце.
Он открывал передо мною то, что я ещё не изведала и не испытала. И я почему-то верила, что впереди нас ждёт только хорошее. Я невольно сравнивала своё состояние с тем временем, когда влюбилась в Олега. Что-то подобное творилось со мной. Я тогда тоже ждала счастья, ловила лучи радости и купалась в беззаботности. Но «теперь» и «тогда» отличались, как подделка от оригинала.
Глупая наивная влюблённость девушки, которая ничего не знала о ни о притяжении полов, ни о чувственной любви, не могла сравниться с тем, что постепенно рождалось сейчас. С Ником мы на равных – две силы, направленные в одну сторону, два духа, что не соперничают, а дополняют друг друга.
Олегу я боялась раскрыть свой внутренний мир, а перед Ником я на ладони: он никогда не станет осуждать за странности, не унизит непониманием. Он заставляет меня расти, хочет, чтобы я шла вперёд и становилась лучше.
Я не могла тогда сказать, что люблю его, это было бы неправдой. Я не думала об этом, хотя понимала, что наши отношения – больше, чем дружба, сильнее, чем плотское притяжение. Я росла и взрослела вместе с даром, открывала мир по-другому, изнутри, как сундук с сокровищами. И за каждым откровением стоял он, мой странный домовой, мой Ник, который всегда протягивал руку и помогал, если я нуждалась в поддержке или помощи.
Я пришла на работу раньше, сидела и грезила, улыбалась и чувствовала себя живой. Я смотрела сквозь стены, заглядывала в разные комнаты, могла прочитать любую бумажку, брошенную на столе, посмотреть, как снуют продавцы, расставляя товары на полках. Для меня новое открытие походило на игру – немного бесполезную, но забавную.
Вскоре поняла, что могу видеть не только помещение, где нахожусь, а разглядывать близлежащие дома. Я скользила взглядом, как по туннелю и, если хотела рассмотреть какие-то детали, что картинка приближалась, как на экране компьютера.
Я «прокатилась» по дороге к собственному дому, заглядывала в комнаты и удивлялась. Я точно знала, что вижу, а не фантазирую.
Стремительно в приёмную ворвался шеф.
– Вы опоздали на пять минут, Юрий Владимирович.
Это не упрёк, а удивление: шеф отличался занудливой пунктуальностью.
– Знаю, знаю, – он осунулся, под глазами – круги от бессонницы. – Оля мучается токсикозом. Началось вчера, внезапно. Дома дурдом. Срок вроде бы не ранний – три месяца всё-таки. Как думаешь, это не опасно?