-- Я считаю, что такая жесткая критика неправомерна, и не понимаю, о каких мерах в рабочем порядке говорит стаффа иль Пен. Гэйна предложила на рассмотрение фантом. Возможно, неудачный. Хотя на мой взгляд, это произведение вполне достойного уровня, и высказанную идею я, наполовину русская по национальности, не нахожу нелепой. Мы можем принять фантом или отвергнуть. Каким-то личностным характеристикам автора здесь не место. А хлесткие эпитеты уместны в литературной статье, но не в обсуждении стратегического объекта.
Кейта села. Иль Пен громко сказала с места.
-- Кстати, иль Дор, как я понимаю, автор фантома - это сестра по сену вашей дочери?
Кейта покраснела и открыла рот, собираясь что-то возразить, но иль Машар остановил ее взмахом руки.
-- Стаффа иль Пен, базар устраивать не надо, вы можете взять слово в установленном порядке. Родственные связи кого бы то ни было не имеют здесь никакого значения.
Спокойно, повторяла себе Ивик. Только спокойно. И удивительно, но ей удавалось владеть собой. Потом будет плохо, знала она. Очень плохо. Но сейчас, под перекрестьями устремленных на нее взглядов, по большей части - чужих, враждебных, ехидных, она чувствовала себя уверенно. Как в Медиане. Как в бою.
Гэйны высказывались один за другим. Никому не нравился фантом Ивик, и ей казалось, что каждое слово - пусть мало кто говорил в стиле иль Пен - вбивает в ее сердце новый раскаленный гвоздь и медленно его там поворачивает. Но нельзя думать о боли. Нельзя концентрироваться на ней. Надо держаться. Держать удар. Одни говорили о нелепости и утопичности основной идеи. Другие - о том, что фантом неумело выполнен, некрасив, слишком изыскан и сложен для восприятия современным человечеством либо слишком упрощен.
-- ...И даже все бы хорошо! - говорил пожилой гэйн, - техника, все это можно было бы поправить, понятно, что перед нами лишь макет. В конце концов, можно было бы принять для коллективной разработки. Но беда в том, что этот фантом абсолютно утопичен, он оторван от современных русских реалий, если его кто-то и сможет воспринять, то отдельные маргиналы. А мы здесь, простите, не литературой занимаемся и не живописью. Мы занимаемся информационным воздействием, и нас интересует только один вопрос - эффективно или нет. Это эффективно не будет!
-- ...Очень плохо разработаны отдельные образы, сама по себе архитектура фантома эклектична и негармонична...
-- ...Слишком большой акцент на людей, в данном случае они призваны иллюстрировать основную идею, а они вместо иллюстрации поданы слишком живыми и сложными. Я всей душой за этическую составляющую искусства, но надо знать меру. Это фантом, а не воплощение дамских мечтаний...
Ивик вздрогнула. Внезапно поднялся тот самый гэйн, с темно-седой головой, рассказ о котором поразил ее воображение. Кельмин иль Таэр. Ивик взглянула на него и опустила глаза. Ну давай. Давай и ты - мне уже все равно.
-- Я хочу сказать, что не понимаю, почему подняли такой гвалт, как будто мы обсуждаем вопрос о распределении отпусков! - он говорил громко и энергично, - Образ иль Кон великолепен. И вы это знаете! Техника - нормальная для макета, в оригинале, естественно, гэйна ее доработает. Я уже давно не видел таких ярких, перспективных образов. То, что поставляет нам Комиссия - жалкие огрызки, способные послужить разве что развлекательной индустрии. Фантом должен жечь сердца! Фантом должен волновать. И обратите внимание, вас всех он взволновал. Равнодушных я здесь не вижу. Что касается идеи, я считаю ее исключительно верной и перспективной. Может быть, это самое ценное в данном фантоме. Это единственная идея, способная вернуть Россию на путь истины. Она непопулярна среди населения? И потому фантом не примут, говорите вы, ро-шехин иль Вагеш? А позвольте спросить, вы где работаете - в отделе стратегии шематы Тримы или в коммерческом развлекательном издательстве или киностудии? Это наше дело - добиться того, чтобы такие фантомы принимали! Мы не можем идти на поводу у вкусов местного населения - это уничтожило бы смысл нашей работы. Мы должны воспитывать население. Вести его вперед. Я бы немедленно принял этот фантом к разработке, пусть даже за счет двух-трех других пустышек, которые мы строим каждый год - и получаем не нуль, а отрицательные результаты, потому что эти пустышки используют дарайцы в своих интересах.
Иль Таэр обвел блестящим, твердым взглядом притихших коллег и сел на место.
Ивик сидела на подоконнике, на широкой кухне бывшей коммуналки. На газовой плите кипятился чайник. Она все еще не плакала. Плохо уже стало. Сейчас, когда никого не было рядом - стало плохо. Выступление иль Таэра, пожалуй, только усугубило ситуацию. Хотя смотря в каком смысле. После этого все возмутились, выступления стали обиженными и острыми. Ивик не понимала, на что они все так обиделись, что он такого сказал - но видимо, как-то задел всех. Фантом, конечно, не приняли. Но про Ивик будто и забыли, и ругались не на нее, а по поводу того, что сказал иль Таэр ("Я не понимаю, почему вы позволяете себе в таком тоне говорить о коллегах!").