Н. Я тебя ненавидел. Ты был в моих глазах ходячим несчастьем.
П. А разве ты хотя бы прикоснулся к счастью?
Н. Нет, но я умел держаться. Тебе этого не хватало.
П. Сейчас я разрушу все, все…
Н. Как ты ожил? Где ты был?
П. Я не могу определить. Глубоко внизу, во мраке и сырости… Прижатый прессом…
Н. Откуда ты вылез?
П. Как дух из бутылки… В маленькую щелку хлынул свет… Щелку в тебе. Я превратился в тонкую струйку и…
Н. Щелку?
П. Да… Проделанную женщиной в пальто, спущенном до локтей, и мужчиной, ей помогающим. Чем-то, чего не пережил ни я, ни ты…
Н. Ни я, ни ты…
П. Да, мы были очень одиноки. У меня все же был один друг.
Н. Он…
П. Знаю, знаю.
Н. Почему ты думаешь, что именно…
П. Именно эти? Эти двое умерших? Ничего нельзя объяснить… Может быть, ты почувствовал, что твоя цель… Она была огромна. Такие цели отчуждают человека ото всех… Они в какой-то степени ее достигли… совершенно естественно… Своим путем…
Н. Кого мне было любить?
П. Кого мне было любить?
Н. Музыку, музыку! Ты знаешь подробности, да?
П. Да.
Н. Музыка… я ее знаю.
П. В какой-то степени.
Н. В какой-то степени…
П. Совершенное воспитание…
Н. Ведь оно…
П. Мне его дали.
Н. Чего-то всегда недостает.
П. Хорошее повторяется редко.
Н. (с внезапной яростью). Ты слюнтяй! Ты и меня способен разжалобить! Я верну тебя туда, откуда ты пришел, на этот раз навсегда!
П. Не обольщайся, ни я, ни ты после нашего разговора не сможем быть такими, какими мы были. Даже если один из нас сам пожелает уйти.
Н. И что же будет?
П. Не знаю. Оба мы не знаем, что произойдет после сегодняшнего разговора.
Н. Ты меня ненавидишь?
П. Нет, жалею — как всегда. Одна из причин моего несчастья — ты хорошо это знаешь.
Н. Ты не благодарен мне за то, что я снял с тебя всю ответственность?
П. И я был для чего-то нужен… А теперь — больше никто меня не встретит.
Н. У меня тоже были какие-то достоинства… Не можем ли мы забыть миф об умерших?
П. В сущности, ты захотел жить без страдания!
Н. Я жил сурово.
П. Ты попытался убежать от страдания!
Н. До каких пор ты будешь это повторять?
П. Я не встречал ничего страшнее!
Н. Не сочиняй… Именно ты… Я угнетал тебя больше двух лет.
П. Миф пускает самые глубокие корни у самых несчастных.
Н. (неудачная попытка пошутить). Аж до… той щелки, через которую ты вылез.
П. Да, я был на самом дне.
Н. (оправдываясь). Я показывал нечто важное… Для всех…
П. Ты уже говоришь нелогично, ты начал терять уверенность.
Н. Разве то, что я говорю, неверно?
П. Ты был очень отталкивающим примером. Тебе пора уйти со сцены.
Н. Есть ли что в этом мире, чему не суждено рано или поздно уйти со сцены?
П. Суровое и замкнутое уходит особенно быстро. Ты выдержал бы еще немного, если бы…
Н. Если бы?..
П. Если бы был попримитивнее. К сожалению, я завещал тебе интеллектуальность. Только ее, но и ее оказалось достаточно…
Н. (с надеждой). Слишком ли поздно… после нас появиться, скажем… художнику?
П. Все та же склонность к молчанию? Поздно.
Н. Но ведь… надо же ему чем-то заниматься?
П. Да, душевнобольными.
Н. Боже мой!
П. Как это произошло — я высказываюсь определеннее, чем ты?
Н. Быть может, ты более неистребим.
П. Мы уже разговариваем по-дружески.
Н. Мы обязаны этим твоему великодушию.
П. Нет, тленности.
Н. Да?..
П. Не хватает времени, не хватает времени. Попробовать все… Даже нам, предыдущим, интересно, что будет.
Н. Нам даже интересно?
П. Невероятно — история повторится.
Н. Ты так думаешь?
П. Но мы должны в этом убедиться.
Н. Должны?
П. Для этого мы живем.
Н. Чтобы позлорадствовать над следующим.
П. Чтобы пострадать вместе со следующим.
Н. А если он добьется большего?
П. Как бы он ни смотрел на это поле, он никогда не увидит его ни моими глазами, ни твоими.
Н. И что из этого?
П. Столько всего останется за пределами его возможностей… Он никогда не будет удовлетворен. И следующий за ним — тоже. И еще следующий.
Н. Я начинаю понимать, ты подозреваешь тех, кто пытается определить свое назначение, в вечной неудовлетворенности. Ты помнишь моего… нашего одноклассника?
П. Да.
Н. (осторожно). Он — никто.
П. Никто, верно… Вот нечто абсолютное, полная неопределенность… но почему он мне чужд? Он намного меня превосходит?
Н, Вот ты и перестал хорохориться. Твоя обычная нерешительность, наконец-то… По правде говоря, теперь и мне он чужд.