- Все может быть.
- Ну хорошо. Тогда почему они до сих пор не вернулись в нормальный мир? Массовое вымирание давно закончилось, они могли стать властителями мира задолго до нас. Или их останавливала какая-то ксенофобия?
- Этого я не знаю.
- Мне до сих пор не верится в то, что я всерьез обсуждаю такие фантастические вещи. Но если ты действительно прав, и в этой коробке и впрямь целый город древних существ, то мы с тобой сейчас находимся в ужаснейшем положении, поскольку принимаем на себя всю огромную ответственность за человечество и цивилизацию динозавров в придачу.
- Я понимаю, что в любом случае, нам придется с ними контактировать, но в наших силах свести этот контакт к минимуму. Никто, кроме нас с тобой, пока не знает об их существовании. Мы можем открыть миру свое изобретение без особых подробностей...
- Но рано или поздно уменьшенное человечество встретит их.
- Разве? Вся их цивилизация заняла всего два квадратных километра в тайге, думаешь, мы займем больше? У нас будет свое место. Возможно, подальше от них.
Профессор смутно представлял себе идею доктора. Это глобальное стремление сделать жизнь лучше - доктор не первый раз им страдал. Прежние его труды были пропитаны желанием спасти мир. Но сейчас... Его "открытие" казалось не спасением, а концом. Смогут ли люди найти лучшую жизнь там, в пыли и темноте, в огромном разнообразии микроорганизмов, среди кучи опасностей, о которых мы даже не подозреваем? Человек только-только приспособился к своему месту обитания, а доктор хочет забросить его в другое...
Андрей Петрович был в смятении. Разрываясь на части от внутренней борьбы, в отчаянии решая дилемму, нужно ли это открытие человеку сейчас или нет, он придвинул малахитовую коробочку к себе. Профессор открыл крышку и на несколько секунд всмотрелся в ее содержимое. Обычный зеленый мох с кусочками земли. От мха исходил едва заметный туман, который причудливо блестел в свете мелькающих фар за окном кафе, и, казалось, что под этим туманом точно такой же город, как и представлял себе профессор. "Быть может, они не так уж и страшны, - подумал Андрей Петрович, - и нам и впрямь удастся осуществить контакт?" С большой иронией он провел параллель с космической фантастикой про инопланетных захватчиков. И представил, как, затаив дыхание, на него из малахитовой коробочки смотрят тысячи микроскопических существ, ожидая конца своего мира. Невидимого, словно Земля для Вселенной. Словно это кафе для всего города...
Дрожащими руками Андрей Петрович снял резиновую заглушку с наноскопа, настроил его так, как ему было удобно. И направил его внутрь...
Ночь. Дождь. В огромном лабиринте города, среди океана огней и звуков, среди бесконечных потоков бессонной толпы, стоит, как будто отрешенно, небольшое кафе "Бордо". Его огни не так ярки, как огни города, вывеска его не так заметна, как рядом стоящие рекламные баннеры. Поток людей и машин проходит мимо него, поглощая и скрывая в дыму выхлопов и сигарет. И кажется, что весь мир во всем своем многообразии даже не касается его витрин, даже не трогает за ручку двери, оставляя на обочине своей эпохи в самых низах различных топов и списков.
Таким предстает кафе каждому, кто невзначай обращает на него взор. Скромность обслуживания, отсутствие изюминки и невзрачный дизайн - все это лишает кафе своей славы и богатства, но в то же время делает его неповторимым и уникальным. Мало кому удалось раскусить замысел хозяина, но те немногие, кто понял, что все те недостатки, которыми ругают это заведение, являются его достоинствами, на всю жизнь полюбили это тихое и уютное место, которое так непохоже на окружающий мир. И теперь уже никогда не променяют его ни на что другое.
Так вышло, что среди тех немногих были в основном люди тихого нрава. Они предпочитали сторониться шумных потоков города и его толпы; они любили уходить в себя и размышлять о чем-то своем или чужом, о чем-то приземленном или наоборот, отдаленном. Среди них были фантазеры и писатели, музыканты и просто любители искусства. Но, наверное, самая загадочная и интересная группа людей относилась к ученым, что работали в одном НИИ в этом городе.
Доктор геолого-минералогических наук Вячеслав Сергеевич и его друг профессор кафедры факультета физики Андрей Петрович были в их числе. Они редко виделись в стенах института, но часто встречались здесь после работы или в любое другое время, когда им просто хотелось поговорить. Они неизменно занимали столик у широкого окна, выходящего на перекресток, и, попивая горячий кофе, разговаривали о чем угодно, что не касалось их работы. Сотрудники кафе уже давно запомнили их лица и их предпочтения. Поэтому, когда те появлялись, вежливо спрашивали прямо на ходу:
- Как обычно?
На что получали молчаливый кивок головой. За несколько лет, что кафе существует, доктор и профессор ни разу не изменили своих предпочтений...
В эту ночь, а кафе работало до трех часов, Андрей Петрович на всех парах примчался к его дверям. Сонный и взволнованный он влетел внутрь, сложил зонт и стряхнул с него воду. Кафе встретило его знакомым запахом древесины, тепло окутало с ног до головы, и профессор несколько раз вздрогнул, чтобы согреться. Он бросил быстрый взгляд на столик у окна и, узнав своего друга, заметно успокоился.
Они никогда не собирались в кафе ночью. Ночная жизнь была совершенно не для них. Но сегодня, буквально полчаса назад, Вячеслав Сергеевич внезапно позвонил профессору. В трубке раздался радостный и бодрый голос, доктор поприветствовал друга и даже не извинился за поздний звонок. Он быстро затараторил о каком-то открытии, которое должно взбудоражить весь мир, о том, что это сенсация мирового уровня... Не давая другу вставить и слова, он несколько раз повторил одно и тоже: "Это фантастика! Мы и представить не могли, что ЭТО может быть прямо у нас под ногами!". Но что это за открытие, и почему его нельзя обсудить утром, Андрей Петрович так и не понял. Отказываясь говорить по телефону, доктор в итоге назначил встречу. И на этом они повесили трубку.