Лайминг пытался ускорить свое движение, по ему приходилось постоянно продираться сквозь кусты, карабкаться на крутые холмы, преодолевать овраги и ложбины. И все это время ему казалось, что у него на ногах сапоги сорок пятого размера с толстыми свинцовыми подошвами.
Когда местное солнце склонилось к закату и тени удлинялись, ему опять пришлось остановиться, чтобы дать себе передохнуть. Он был совершенно измотан и не имел ни малейшего представления о том, сколько прошел. В лесу двигаться по прямой практически невозможно, а постоянные петляния между кустами и оврагами существенно удлиняли путь и сбивали с направления. Пока он не слышал никаких посторонних звуков, словно был единственным обитателем планеты, хотя с орбиты он отчетливо видел, что планета, несомненно, была довольно густо заселена.
Переведя дух, Лайминг двинулся дальше и шел, пока не наступила полная темнота, которую не могли рассеять ни бесчисленные звезды, ни две крошечные луны. Он легко перекусил и устроился на ночлег на укромной полянке. Завернувшись в одеяла и положив рядом пистолет со зловонными капсулами, Лайминг с облегчением вытянул гудящие ноги.
Конечно, лучше было бы устроиться на дереве, в развилке ветвей – бог его знает, какой зверь мог подобраться к нему посреди ночи – но у Лайминга уже не было сил на это. Какие бы события ни происходили, человеку без сна не обойтись, даже если он рискует проснуться в чьем-нибудь желудке. Главное – проснуться.
Глава 4
Сбитый с ног усталостью, Лайминг проспал двенадцать часов к ряду. Однако сон не принес облегчения и был тревожным. Он несколько раз просыпался с ощущением, что поблизости в темноте кто-то есть. Землянин лежал, затаив дыхание и вслушиваясь в тишину, сжимая пистолет и тараща глаза, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в ночном мраке.
Потом сон снова одолевал его.
Во время последнего пробуждения он увидел в небе пять лун, самая маленькая из которых очень быстро передвигалась по небосводу с легким, но вполне различимым свистом.
Зрелище было столь не правдоподобным и длилось так недолго, что он так до конца и не понял, то ли действительно видит его наяву, то ли все еще досматривает очередной сон.
Спать больше не хотелось. Ощущая прилив бодрости, Лайминг встал и скатал одеяла. Хотя до рассвета было еще далеко, он посмотрел на светящуюся стрелку компаса и решил продолжить путь на юг. Он шел вперед, иногда спотыкаясь о невидимые в темноте корни деревьев и проваливаясь по колено в невесть откуда взявшиеся ручьи. Пожалуй, при том свете, который давали звезды и луны, он еще смог бы довольно сносно передвигаться по полю. Но не по лесу. Лайминг с сожалением остановился: не имело смысла изводить себя, ковыляя на ощупь по лесным прогалинам, то и дело сменяющимся участками кромешной тьмы. Каким-то образом он умудрился отыскать еще одну поляну и расположился на ней, нетерпеливо ожидая рассвета.
На горизонте появились первые проблески зари, и в лесу посветлело. В тот момент, когда Лайминг решил продолжить свой путь, что-то зашуршало в кустах, ярдах в ста от него.
Он нервно вскочил, выставив перед собой пистолет. Шуршание в кустах не прекращалось, под невидимыми ногами шелестели опавшие листья и трещали ветки – мимо пробиралась какая-то тварь.
Судя по неторопливо удалявшемуся тяжелому топоту, животное было вялым и грузным. Ничего не различая в полумраке, Лайминг не мог понять, проходит ли за кустами целое стадо или только одна зверюга – нечто вроде колоссального червя, прародителя всех анаконд и удавов. Но, к счастью, тварь не пожелала познакомиться с ним поближе и мирно удалилась.
Лайминг подождал, пока окончательно рассвело и он без лишних осложнений смог продолжить путь на юг. Он шел до полудня, пока не наткнулся на огромную каменистую впадину в скале, весьма похожую на заброшенную каменоломню.
По краям она поросла деревьями, а дно покрывали невысокие кусты, меж которыми извивался прозрачный ручеек.
Сверху свисали лианы, яркая зелень которых выделялась на серой поверхности камня.
Присмотревшись внимательно, он насчитал в скале шесть расщелин, ведущих, вероятно, в другие пещеры меньших размеров. Похоже, он нашел себе отличное убежище. Конечно, Лайминг не собирался сидеть тут до старости, справедливо полагая, что длительное пребывание в одном месте вряд ли пойдет ему на пользу. Однако здесь можно на время затаиться, переждать вызванную его вторжением суматоху и обдумать план дальнейших действий.
Спуститься вниз по крутой, почти отвесной скале на дно впадины оказалось совсем непросто. Но он этому только обрадовался: то, что трудно для него, будет не менее трудным для других и отпугнет любой патруль, который вздумает рыскать в этих местах. Правда, он как-то не подумал, что впадина достаточно велика и поисковая группа может легко попасть на дно с помощью вертолета.