Ничего не поделаешь! Если он хочет добраться до космопорта и угнать корабль, придется шагать, невзирая ни на опасность, ни на рельеф. Иначе остается только сидеть в лесу, вечно настороже, рыскать по окраинам в поисках пищи и жить отшельником, пока не околеешь.
До наступления темноты оставалось еще несколько часов.
Пока не село солнце, он решил перекусить и слегка вздремнуть. Сказано – сделано. Лайминг достал линзу, разжег небольшой костерок и приготовил себе банку горячего супа с парой бутербродов. Потом свернулся калачиком в куче гигантских листьев и смежил веки. Солнце ласково пригревало, и он уже почти задремал, когда по находившейся рядом дороге прогрохотало с полдюжины машин.
Проснувшись, он яростно выругался в их адрес, закрыл глаза и снова попытался уснуть. Однако вскоре его вновь разбудили звуки проезжавших мимо грузовиков.
Оживленное движение по дороге продолжалось до наступления ночи, пока в небе не зажглись звезды и две из пяти маленьких лун не бросили призрачный свет на равнину. Лайминг стоял в тени дерева и наблюдал за дорогой, дожидаясь, пока местные жители улягутся спать, если, конечно, они и вправду ложатся, а не свисают со стропил, как летучие мыши.
Мимо, освещая путь оранжевыми фарами, проехали еще несколько грузовиков. Они были небольшими, пускали клубы белого дыма и пыхтели, как игрушечные паровозики. Лайминг прикинул, что, скорее всего, на них поставлены паровые двигатели, работающие от котлов на дровяном топливе. Но проверить догадку он пока не мог.
В другое время он бы никогда не заинтересовался устройством зангастских грузовиков, но сейчас это имело первостепенное значение: ему могла представиться возможность угнать машину и серьезно облегчить себе путь через равнину.
Вот только он, первоклассный космический пилот, не имел ни малейшего представления, как управлять машиной на паровом ходу. Хоть на части режьте – ему это не дано: он не умеет ездить даже на велосипеде.
Задумчиво глядя в темноту, он сожалел о пробелах своего образования. А потом в голову пришла мысль, что надо быть последним идиотом, чтобы сидеть сложа руки и просто мечтать о возможности угнать машину. Человек действия сам идет навстречу шансу, а не ждет, когда его доставят заказной бандеролью на дом.
Очередной раз обругав себя, он нашел в темноте замечательный, гладкий булыжник с кулак величиной и стал ждать приближения подходящей жертвы. Однако первая машина проехала по противоположной стороне дороги в направлении, обратном тому, куда он стремился. Прошло больше часа, пока не показались еще два грузовика, но и они шли по дальней стороне шоссе, одним за другим. Захваченную машину, конечно, можно развернуть, но с той стороны шоссе не было ни деревьев, ни кустов, короче, никакого укрытия для засады. Лаймингу оставалось только терпеливо сидеть там, где он сидел, и надеяться на удачу.
Он провел целую вечность у края дороги. Тело затекло, а ночная прохлада вызвала легкий озноб, но он боялся активно двигаться, чтобы не выдать себя случайному наблюдателю, или не привлечь внимание какого-нибудь местного ночного охотника из леса. Наконец появилась долгожданная пара оранжевых огней. Свет фар приближался и становился все ярче. Лайминг застыл наготове.
Рассчитав момент, он вынырнул из-за дерева, метнул камень, целясь в голову водителя, и быстро отступил назад в темноту. Но задеревеневшее тело подвело: в спешке он промахнулся. Камень пролетел всего в дюйме от ветрового стекла и грохнулся на дорогу. Водитель, если что и заметил, так только промелькнувшую неясную тень, на которую не обратил внимания. Он беспечно поехал дальше, не подозревая о том, что его только что чуть не прихлопнули.
Разразившись монологом, скорее эмоциональным, чем содержательным, Лайминг спустился на дорогу, подобрал камень и опять засел в засаду.
В следующий раз фары показались с двух сторон дороги почти одновременно. Лайминг сильнее прижался к стволу дерева. Машины разъехались как раз напротив его укрытия.
Злобно проводив взглядом их удаляющиеся огни продвинулся поближе к дороге.
Время шло, и движение по дороге почти прекратилось.
Лайминг почти потерял надежду, когда наконец показался свет фар на его стороне дороги.
На этот раз он действовал тщательнее и прицелился точнее. Метнув камень, он отпрыгнул в сторону. Глухо треснул прозрачный пластик, и в том месте ветрового стекла, куда врезался булыжник, появилась дыра. Гортанный голос заорал что-то по поводу индюшачьей ноги. Наверное, на местном языке это было страшным ругательством. Проехав еще ярдов двадцать, грузовик остановился. Из кабины вылез приземистый крепыш и направился к задней части грузовика, очевидно, полагая, что кого-то сбил. Тут-то его и встретил Лайминг с гаечным ключом наперевес.