Невидимый Принц перебегал все сады и не нашел во всех сих местах, кроме веселых любовников, никого. Но их счастье ничего не составляло, выключая, что возобновляло его горесть. Он, вышед отсюда, искал мест больше отдаленных, где бы уединение и тихость воздержали лучше его страсть.
Он сел на камень, которого край вдался в море, и проводил дни, думая о Розалии. «Судьба, — говорил он сам себе, — не перестанет меня гнать! Мое несчастье и кораблекрушение довольно меня отяготили горестью, когда сама любовь не присоединяла своих жестоких трудов. Отдален от Государства Короля, моего отца, без надежды когда-нибудь его видеть. Я веду здесь жизнь мучительную, а боги еще умножают мое мучение. Если бы я терпел один, то бы мне сие казалось легко; но Розалия плененна; я плыл ее освободить. Жестокое море, несчастное кораблекрушение, коль чрезвычайной горести стоишь ты моему сердцу!» Глаза сего Принца покрылись слезами. Он не думал днем и ночью ни о чем, кроме способа выйти из сего острова; но отчаялся, услыша чрезвычайный шум: волны на море возвышались до облаков, берега гремели издалека страшным ревом, и наконец увидел из глубины волн выходящую женщину, которая бежала от яростного Гиганта.
Жалостный крик, испускаемый ею, умягчил невидимого Принца. Он вынул изо рта свой камень и, взявши оружие в руки, побежал сражаться с Гигантом, чтобы дать время сей несчастной уйти. Но Гигант коснулся его жезлом, находящимся у него в руках, и Принц сделался неподвижен. Гигант приблизился к своей добыче и, взявши в свои руки, поверг в море.
Потом вышедшие Тритоны связали Принца Золотого острова и, приведя его в чувство, оставили в ужаснейшем состоянии. Сожаление для него было дорого: он мог более служить сам себе своим камнем и увидел себя, втащенного во глубину волн и без надежды когда-нибудь освободиться.
Гигант был третий сын волшебницы четырех стихий и владетель моря. Он коснулся Принца Золотого острова жезлом, который имеет силу делать смертного пленником и жить в средине вод. Тогда Принц Золотого острова поведен был теми же Тритонами, которые его связали, в место, где он ничего не видал, кроме страшных чудовищ, и проходил неизмеримые леса, наконец, сошел в ужасную бездну. Он пришел в широкое место, окруженное страшными камнями. В средине находился один камень ужасной величины, на котором Принц Золотого острова увидел сидящего Гиганта, того самого, который коснулся его жезлом, подобно на троне. Длинная его борода досязала пояса, лоб лысый с морщинами, глаза ввалившиеся, голос суровый устрашил бы каждого из смертных, кроме Принца Золотого острова. «Безрассудный, — сказал ему Гигант, — смертью бы тебя надлежало наказать за твою дерзость; но жить и терпеть наказание всегда жесточе; умножай ты число пленников, которых мучить мне приятно». Итак, приковали Принца Золотого острова к камню. Он не один был в таком жалостном состоянии. Все сии камни были обременены Принцами и Принцессами, которых Гигант держал в плену. Сие чудовище нарочно восстановлял бури, дабы умножить число сих жертв, и хватал с радостью, которые гибнут.
Принц Золотого острова не мог пользоваться своим камнем, потому что он был прикован. Он воздыхал день и ночь. Воспоминание о Розалии было для него чувствительнее всех мук, которые он претерпевал. Но наконец в один день Гиганту вздумалось сделать себе удовольствие заставить сражаться некоторых из сих несчастных, коих он держал прикованных. Жребий пал на Принца Золотого острова. Его отрешили, и тотчас, как он сделался свободен, положил камень в рот и стал невидим.
Какое было удивление Гиганта, как увидел исчезнувшего Принца Золотого острова. Он приказал, чтобы захватили все проходы. Невидимый Принц прошел между двух гор. Он шел долго лесами, где не видал ничего, кроме чудовищ престрашного вида. Он переходил с горы на гору, и после всех трудов увидел себя на берегу моря при подошве горы, которую узнал, что она есть та самая, кою видел он в кабинете настоящего, что тут Розалия содержится в плену.
Обыкновенно счастье играет человеческими действиями; несчастья, которые кажутся нам бесконечны, бывают часто источником близкого счастья.
Он вошел на вершину горы, которая до облаков достигала; на ней увидел он замок. В оный вошел и прошел аллею, посреди которой увидел хрустальную комнату. В сей комнате духи стерегли Розалию денно и нощно. Туда не было никакого входа. Чрезмерное затруднение! Он не знал, как уведомить Розалию о своем возвращении; видел беспрерывно ее плачущую. Горесть сей Принцессы уязвила сердце сего невидимого Принца.