Не уверен, что она будет мне нужна. Книга принадлежит тебе. Ты должна оставить ее у себя, как память о твоем лете безуспешных попыток.
Но мне она тоже не нужна. Только взгляну, и сразу мне нехорошо.
И что мы тогда с ней сделаем?
Я не знаю. Отдадим кому-нибудь.
Мы во Франции, помнишь, да? Кому во всей Франции будет интересно прочитать нечитаемую греческую поэму, переведенную плохим английским языком?
Правда. Может, выбросим?
Чересчур. К книгам надо относиться с уважением, даже если от их вида и становится нехорошо.
Тогда просто оставим ее. Прямо здесь, на скамейке. Подарок от неизвестного неизвестному.
Отлично. И как только расплатимся по счету и уйдем из кафе, мы больше никогда не будем говорить о Ликофроне.
Так начинается дружба Уокера с Сесиль Жуэ. Во многих отношениях она очень далека от его идеала. Она постоянно елозит и дергается, она грызет свои ногти, она не курит и не пьет, она — воинствующий вегетарианец, она постоянно воздвигает для себя какие-то требования (напр. выброшенный перевод), и в то же самое время — ребенок ребенком (напр. глупый ответ на вопрос, где она раздобыла книгу, ее девчоночья зацикленность на секретах). А с другой стороны — она без сомнения очень яркая личность из всех когда-либо встречавшихся ему. Ее сознание — поразительный инструмент, и она может рассуждать с ним на любые темы, поражая его знанием литературы и искусства, музыки и истории, политики и науки. Но при этом она — не просто запоминающая машина, расхожий тип начитанных учеников со способностями переварить огромные объемы нефильтрованной информации. Она чувствительна и точна, ее мнения оригинальны, и, при всей ее застенчивости и неуверенности, она упрямо держится за свои доводы. Шесть дней подряд Уокер встречается с ней за обедом в студенческой кафетерии на rue Marzet. Она проводят послеобеденное время вместе, болтаясь по книжным магазинам, кинотеатрам, галереям, сидя на скамейках набережной Сены. Он облегченно понимает, что у него нет никакого телесного влечения к ней, о чем радостно доверяется Марго (она проводит одну ночь с ним в отеле во время тех шести дней) и отсутствующей Гвин, которая всегда с ним рядом. Несмотря на иногда доходящие до крайностей черты характера Сесиль, он наслаждается компанией ее ума настолько, чтобы позабыть о любых мыслях о ее теле, и он радостно сохраняет с ней дистанцию.
Соблюдая осторожность, он не задает ей прямых вопросов о Борне. Он хочет знать, что она думает о нем, хочет знать, как она чувствует о предстоящем замужестве матери со старым другом семьи, но впереди у него еще столько времени — развод не будет оформлен до следующей весны, и он предпочитает повременить, пока их дружба не обросла крепкими корнями, прежде, чем углубляться в частную жизнь. Несмотря на это, ее молчание красноречиво, верит он, если бы она не была против Борна или если бы полна ожиданий свадьбы, она несомненно бы заговорила об этой теме, но Сесиль молчит, и потому, заключает он, что у нее есть сомнения в материнском решении. Возможно, она видит в этом предательство отца, считает он, но это слишком деликатная тема для обсуждения, и до тех пор, пока Сесиль не упомянет об этом сама, он будет продолжать делать вид, что ничего не знает о человеке в госпитале, о все еще живом отце, хоть и вечно спящем.
На пятый день их шатаний Сесиль говорит ему, что ее мать хотела бы знать, если у него есть свободное время для завтрашнего ужина в их квартире, в последний день перед началом ее занятий в школе. Первый порыв Уокера был отклонить предложение, опасаясь новой встречи с Борном в их компании, но получается так, что Борн сейчас находится в Лондоне по семейным делам (семейные дела?), и ужин будет лишь для троих — Сесиль, Хелен и он. Конечно, говорит он, он будет рад пойти на такой ужин. Большие скопления народа доставляют ему неудобства, а провести тихий вечер с матерью и дочерью Жуэ — звучит превосходно. Когда он говорит превосходно (formidable), лицо Сесиль внезапно озаряется сияющей, неподдельной радостью. В эту же секунду Уокер внезапно понимает — приглашение пришло не от Хелен, а от Сесиль, она настояла на том, чтобы мать пригласила его к ним на квартиру и, по всей вероятности, долбила ее об этом несколько дней. До сих пор Сесиль была очень осторожна в своем поведении, постоянно избегая открытого выражения своих эмоций, и этот выброс счастья на ее лице — повод для беспокойства. Последняя вещь в его желаниях, чтобы она влюбилась в него.
Они живут на rue de Verneuil в седьмом районе, их улица расположена параллельно rue de l’Université, но в отличие от роскошной резиденции семьи Марго, квартира Жуэ невелика и обставлена довольно просто, без сомнения отражение ограниченных финансовых возможностей Хелен, последствие аварии мужа. Но их место очень ухожено, замечает Уокер, все находится на своих местах, убрано, чисто, аккуратно, начиная стеклянным, без единого пятнышка, кофейным столиком и заканчивая начищенным паркетным полом, как бы сохраняя порядок, она защищает свое место от вторжения хаоса и непредсказуемости мира. Кто бы смог обвинить Хелен в чрезмерности? думает Уокер. Она пытается сохранить себя в руках. Она пытается удержать себя и Сесиль вместе, и, находясь под грузом тяжелой ноши, кто знает, может, поэтому она и решила развестись с мужем и выйти замуж за Борна: чтобы освободиться от бремени и вновь начать дышать полной грудью?