Я поспешно стараюсь спасти свой план.
– Вообще-то нет особой необходимости разбирать вещи. Мне просто нужно продемонстрировать хоть какой-то прогресс в этом деле. Я ведь ответственна за коробки, и если сегодня я не открою хотя бы одну или две, меня могут вышвырнуть из квартиры.
– Лишить крова, да? – Стивен ухмыляется. – Это был бы трагический поворот событий.
– Вот именно, – соглашаюсь я. – Такой симпатичный дом. Говорят, хороших соседей не так-то легко найти.
И я начинаю пятиться назад.
– Я буду у тебя через минуту, – говорит он, ныряя к себе в квартиру.
Я направляюсь к своей 3B и жду его у двери. Он появляется спустя несколько минут, закрывает свою квартиру и следует за мной.
Мы стоим посередине гостиной. Стивен окидывает комнату взглядом.
– Похоже, у тебя нашествие коробок, – замечает он. – Боюсь, проблема серьезная.
Я смеюсь и спешу на кухню за ножиком. Когда я возвращаюсь в гостиную, гость подталкивает ко мне коробку.
– Вот, нашел, – говорит он. – Эта коробка – для нас.
– Да будет так.
Взмахнув ножом, я начинаю разрезать скотч, которым заклеена коробка. Мы открываем ее вместе, а затем медленно отрываем липкие остатки ленты. Коробка до краев наполнена предметами, завернутыми в пузырчатую пленку. Я достаю один из загадочных объектов и надавливаю на несколько пузырьков, получая удовольствие от щелкающего звука, а уже потом разрываю пластиковый кокон. Стивен стоит, слегка раскачиваясь, наблюдая за мной, словно человек, сражающийся с пузырчатой упаковкой, – самое увлекательное зрелище на земле. Его внимание вызывает у меня головокружение.
– Красиво, – говорит он, когда я сбрасываю защитную упаковку, высвобождая вазочку для конфет, сделанную из переливчатого цветного стекла и принадлежавшую моей бабушке.
– Тебе решать, куда ее поставить, – говорю я, протягивая конфетницу Стивену.
К моему удовольствию, он принимает ее аккуратно. Она дорога нам только как память, поэтому трогательно, что он так осторожен, когда берет в руки стеклянную вещицу.
– Значит, когда ты смотришь на меня, у тебя возникает мысль «дизайнер интерьеров», – говорит Стивен, блуждая по комнате в поисках места для конфетницы.
– По-моему, ты обладаешь нужными для этого качествами, – отвечаю я, распаковывая музыкальную шкатулку. Я машинально завожу ее, хотя я знаю, что это лишит меня некоторой доли моего счастья. Дребезжащая музыка разносится по гостиной.
Стивен молча слушает, а потом спрашивает:
– «Впустите клоунов?»[10]
Я киваю.
– Это вещица Лори.
– Да?
– У него она с пятилетнего возраста, – сообщаю я.
– Не очень-то легкая вещь для пятилетнего.
Стивен ставит вазочку для конфет на журнальный столик. Она выглядит одиноко без разноцветных, похожих на драгоценные камни конфет.
– Моя бабушка, – произношу я, указывая на пустую вазочку, – подарила ему конфетницу на Рождество, потому что он любил музыку и клоунов. Едва ли она понимала, что это грустная песня. Ни за что не поверила бы, что бабушка знала, кто такой Стивен Сондхайм.
Я встаю, покачивая музыкальную шкатулку в ладонях.
– А как осваивается твой брат?
– Лучше, чем я, – со вздохом признаюсь я.
Стивен слегка вздрагивает, и я прикусываю губу.
– Я не имела в виду… Сейчас мне хорошо, – говорю я. – Когда мы вместе…
Мое сердце бешено колотится. Я не хочу сболтнуть лишнее и все испортить.
– Но у Лори – школа и все такое прочее, так что он при деле. А вот я вещи должна распаковывать.
– Ах… какая несправедливость.
Он снова улыбается, и мне становится легче.
– Правда же? – говорю я и прижимаю ладонь ко лбу, изображая страдание. – Но Лори уже умудрился завлечь в свои сети кое-кого в этом доме. Мальчика, который живет над нами… В 5C.
– Это Шон, – догадывается Стивен.
– Вот как, – я склоняю голову набок, повторяя его задумчивое выражение. – Ты его знаешь?
– Немного, – уклончиво отвечает Стивен. – По-моему, он предпочитает людям книги.
– Я последняя, кто счел бы это недостатком, – говорю я. – И все же – болтуном его не назовешь, верно? Я не могла понять ни слова из того, что он говорил, но не сомневаюсь, что Лори уже возомнил, что они лучшие друзья. Бог знает, что из этого выйдет…
Я наблюдаю за реакцией Стивена – точнее, за отсутствием реакции. Лицо у него открытое, приятное.
– По-моему, Шон очень робкий, – предполагает Стивен. – Потому и бормочет.
10
Песня из мюзикла Стивена Сондхайма «Маленькая ночная серенада» (1973), созданного по мотивам фильма Ингмара Бергмана «Улыбки летней ночи».