Пожав руку Радунова, Сечин и Долгоносов спустились вниз по крутой деревянной лесенке. Навстречу им из темноты выдвинулись двое.
— Все готово? — спросил майор.
— Так точно. Ваш тузик здесь.
— По местам!
Сечин и Долгоносов сели в маленькую двухвесельную лодку. Буксирный канат, закрепленный на носу тузика, натянулся, и лодка плавно отошла от берега.
Было так темно, что Иван Иванович с трудом различал силуэты двух шестивесельных ялов, идущих впереди, один из которых и буксировал тузик. Шлюпки двигались бесшумно, ни плеска весел, ни скрипа уключин. Недаром моряки готовились к этому походу весь день.
Иван Иванович опустил руку в теплую воду, и она с легким журчанием заструилась между пальцев. По сопротивлению воды Сечин понял, что тузик движется быстро.
План ночной операции был разработан до малейших деталей, но Иван Иванович еще и еще раз перебирал в памяти: не упущено ли что-либо.
Вчера из старого блиндажа на подводную лодку от имени Керим-оглы было передано сообщение о том, что задание выполнено. Ночью лодка должна была подойти к условленному месту, чтобы принять на борт двух человек. Точка всплытия лодки находилась в пределах наших территориальных вод.
Операцию решено было провести на шлюпках, чтобы вражеские гидроакустики не уловили шума винтов кораблей, а радиолокация противника не обнаружила их. Важно было попасть на лодку хотя бы двум человекам…
— Главное люк, — шепотом сказал Сечин. — Не дать закрыть люк. Слышите, капитан.
— Да. Я знаю.
Долгоносов улыбался. Хорошее настроение не покидало его с той минуты, когда Радунов разрешил ему идти на ответственное задание вместе с Сечиньм. Капитан тяжело переживал свою неудачу с женщиной на рынке. Ему хотелось загладить свою ошибку. Понимая его состояние, Иван Иванович сам попросил полковника послать на задание именно Долгоносова.
Майор вытащил руку из воды и насухо вытер ее носовым платком. Капитан перегнулся было через борт, но Сечин остановил его.
— Не мочите руки. Будете грести — сразу мозоли натрете.
Тузик все сильней покачивался на встречных волнах, и по этой качке Иван Иванович понял, что они отошли от берега довольно далеко. Обернувшись, он не увидел уже огней города. Только одинокий огонек маяка мигал в стороне мыса. Казалось, огонек висит в воздухе.
«Жалко, нету туч», — подумал Иван Иванович, оглядывая небо, похожее на черный бархатный полог, усыпанный бесчисленными золотыми блестками звезд.
Путешествие на буксире продолжалось долго. Наконец шлюпка, идущая впереди, замедлила ход и остановилась. Тузик очутился рядом с ее кормой. К Сечину наклонился лейтенант Горегляд, командовавший ялом, протянул микротелефонную трубку.
— Вас вызывает капитан первого ранга, товарищ майор.
Сечин прижал к уху теплую трубку.
— Слушаю.
— Иван Иванович, «приятель» ведет себя хорошо, — послышался веселый голос Майского. — Он очень аккуратен и делает все, как обещал нам.
Сечин усмехнулся. Он ясно представлял себе, что делается сейчас на «Мятежном», стоявшем у выхода из бухты. Майский и Радунов находятся в боевой рубке, акустик то и дело докладывает им о курсе подводной лодки и дистанцию до нее. Если «приятель» действительно аккуратен, то до момента всплытия осталось всего десять минут. Радиометристы сообщат Майскому о появлении лодки на поверхности.
Майор не спускал глаз со светящейся стрелки часов. Осталось шесть, пять, четыре минуты…
В трубке снова раздался голос Майского.
— Все, — произнес он, и на этот раз голос его звучал очень серьезно.
Горегляд уже успел отвязать буксирный конец. Сечин руками оттолкнулся от шершавого борта шлюпки, и тузик, подгоняемый веслами Долгоносова, быстро заскользил по темной воде.
Иван Иванович переводил взгляд с прыгающей стрелки компаса на часы. «Пора!» — решил он, доставая из кармана электрический фонарь. «Раз, два, три», — считал Сечин, нажимая на кнопку. Три проблеска — так говорили на допросе Свистунов и Мустафа Керим-оглы.
С замиранием сердца ждал Иван Иванович ответных сигналов. Он смотрел вдаль, а тусклый, едва заметный синий огонек мелькнул дважды совсем рядом. Майор нажал кнопку еще раз и положил фонарь на дно тузика.
Напрягая зрение, он увидел впереди длинную черную массу, возвышавшуюся над водой. Казалось, огромное морское чудовище появилось перед ним.
— Кто идет?
Человек спросил по-русски, но с сильным акцентом.
— У нас нет флага, — ответил Сечин установленный пароль. Прямо перед собой он увидел рубку лодки, стойки лееров, толстую колонку перископа. На мостике стояли двое: один в шляпе, другой в военной фуражке. «Тот, что в шляпе, знает связного в лицо!» — сообразил Сечин.
Тузик ударился носом в железный борт. Долгоносов легко, одним прыжком вскочил на палубу. К Ивану Ивановичу склонился человек в шляпе, сказал сердито:
— Не мешкайте. Давайте руку!
Сечин почувствовал в своей ладони тонкие, горячие пальцы и вдруг, откинувшись назад всем телом, дернул руку на себя. Человек охнул и полетел в воду. Майор не удержался в покачнувшемся тузике, свалился на дно.
На мостике лодки раздался выстрел. Офицер упал, а Долгоносов исчез в открытом люке.
С трех сторон вспыхнули огни прожекторов. Сильные, голубоватые лучи рассекли темноту и уперлись в лодку. Карабкаясь на мостик, Сечин краем глаза увидел несколько шлюпок, вырвавшихся из темноты. Одна из них уже подошла к лодке. В воде барахтался человек.
Очутившись на мостике, Сечин бросился к люку. Внутри лодки, гулко, как в пустой бочке, раздавались выстрелы. Кто-то оттолкнул майора в сторону. Горегляд и человек пять матросов с молниеносной быстротой, скользя руками по поручням вертикального трапа, исчезли в провале люка. Иван Иванович последовал за ними. Сверху на голову ему съехал еще кто-то, сбил фуражку.
В нос ударил тяжелый, спертый воздух. Тускло горели электрические лампочки, блестели ручки, стекла приборов. Возле самого трапа неподвижно лежал лицом вниз человек в чужой форме. В носовой части глухо прозвучали еще два выстрела. Слышались крики, команды. Сверху в люк продолжали один за другим скатываться матросы с пистолетами в руках. Они исчезали в соседних отсеках.
«Кажется, конец!», — весело подумал Иван Иванович.
Минут через двадцать Сечин поднялся на мостик. Следом за ним с помощью матросов выбрался капитан Долгоносов. Плечо его во время короткой схватки было пробито пулей. Ему уже наложили повязку.
Наверху было светло, как днем. Уже не три, а пять прожекторов, скрещиваясь лучами, освещали лодку. Несколько морских охотников стояли поблизости. Команда лодки под конвоем наших матросов грузилась в шлюпки. Возле борта покачивалась на воде серая шляпа.
На мостике лодки под охраной моряков стоял человек в гражданском костюме. С одежды его скатывались на палубу капли воды. Он вертел головой, стараясь отвернуть лицо от слепящих лучей.
— Удивительное дело, товарищ майор, — сказал Долгоносов, улыбаясь и морщась от боли. — Вы заметили, что все преступники не могут переносить яркого света?
— Нормальное явление, капитан. Хищнику нужна ночь. Это закон природы, — отозвался Сечин. — Смотрите, это же «Мятежный» подходит?!
К лодке малым ходом приближался длинный стройный корабль со скошенной назад мачтой. На эскадренном миноносце спускали шлюпку, она висела на талях, почти касаясь воды. Иван Иванович увидел Радунова и Майского, стоявших возле борта.
На мостике корабля высилась богатырская фигура капитана 3 ранга Басова. Командир «Мятежного» кричал что-то в мегафон и приветливо махал Сечину рукой.
