— Пяти раз в год мне вполне хватает, — откликнулся Сэндекер. — У меня не возникает ощущения, будто я достигаю чего-то стоящего, гоняя маленький мячик по шесть часов кряду.
— Ну не знаю! Я свои самые творческие идеи разработал, расслабляясь на гольфе.
После того как Сэндекеру удалось-таки закатить мячик в лунку, они вернулись к карту. Эймс вынул из сумки-холодильника банку диет-колы и протянул адмиралу.
— Итак, чего же вы конкретно ждете от меня? — спросил он.
Сэндекер пристально посмотрел на него:
— Я и гроша ломаного не дам за то, что утверждают ученые, сидящие в башнях из слоновой кости. Там, в море, гибнут люди. Если я не остановлю Дорсетта, умрет еще больше людей, причем в таком количестве, что и думать не хочется. Вы лучший акустик в стране. Я надеюсь, вы поможете мне лечь на верный курс и покончить с массовым убийством.
— Я, выходит, для вас истина в последней инстанции. — Дружеский тон Эймса едва уловимо сменился на такой, какой вряд ли назовешь совершенно здравым, но в том, что он изменился, ошибиться было невозможно. — Вы хотите, чтобы я нашел для вас практическое решение вашей задачки.
— Нашей задачки, — мягко поправил его Сэндекер.
— Да, — тяжко вздохнул Эймс. — Теперь я это понимаю. — Он с любопытством уставился на банку. — Вы довольно точно описали меня, адмирал. Я старый обманщик. Я прикинул решение еще до того, как вы покинули пределы Вашингтона. Заметьте, оно очень далеко от совершенства. Шансы на успех мизерные, но это лучшее, на что я способен без серьезных исследований.
Сэндекер посмотрел на Эймса, стараясь скрыть подступившее волнение, в глазах его вновь разгорелось потухшее было пламя надежды. Обнадеженный, он спросил:
— Вы на самом деле придумали, как ликвидировать горные предприятия Дорсетта?
Эймс покачал головой:
— Любого вида вооруженная сила — это не моя епархия. Я говорю о способе нейтрализации акустического схождения.
— И как это можно сделать?
— Говоря попросту, энергия звуковой волны способна отражаться.
— Да, тут и доказывать ничего не надо, — кивнул Сэндекер.
— Поскольку вам известно, что четыре отдельных звуковых потока направятся к острову Оаху и что они сойдутся в определенное время, я так полагаю, ваши ученые способны безошибочно предсказать и точное место схождения.
— Мы его хорошо зафиксировали, это так.
— Вот вам и ответ.
— Только и всего? — Разгоревшаяся в душе Сэндекера надежда стала угасать. — Я, должно быть, что-то упустил.
Эймс пожал плечами:
— Бритва Оккама,[20] адмирал. Логические объекты нельзя множить без необходимости.
— Предпочитаю самый простой ответ на головоломку.
— Пожалуйста. Мой совет, если он чего-нибудь стоит, заключается в следующем. Пусть НУМА соорудит рефлектор под стать тарелке спутниковой системы слежения, погрузит его в море в точке схождения и отразит акустические волны.
Лицо Сэндекера не выразило никаких эмоций, но сердце приготовилось выскочить из груди. Ключ к разгадке оказался до смешного прост. Если смотреть правде в глаза, то осуществить этот замысел «звукового зайчика» будет не очень легко, но — вполне возможно.
— Если НУМА сможет соорудить и установить этот рефлектор вовремя, — спросил он Эймса, — куда следует направить звуковые волны?
По губам Эймса скользнула коварная улыбка.
— Выбор цели совершенно очевиден: в какую-нибудь необитаемую часть океана — скажем, в Южную Атлантику. Но поскольку энергия схождения медленно убывает при передаче на очень большие расстояния, не лучше ли направить ее к источнику?
— То есть к шахте на острове Гладиатор, — уточнил Сэндекер, еле сдерживая восторженные нотки в голосе.
Эймс кивнул:
— Выбор ничуть не хуже любого другого. После путешествия туда и обратно у звука не хватит мощности, чтобы убить людей. Зато нагнать страху Господнего и доставить поистине адскую головную боль он будет еще способен.
38
Вот и появился конец веревочки, с горечью подумал Питт. Настал предел человеческих возможностей. Итог героических усилий. Конец всему, что могло бы их ожидать в будущем: желаниям, любви и радостям. Вскоре они пойдут на прокорм рыбам, их жалкие останки канут в воду и упокоятся на морском дне. Мэйв никогда больше не увидит своих сыновей, Питт — родителей и многочисленных друзей в НУМА. Поминальную службу по Джордино посетит огромное количество скорбящих женщин, каждая из которых могла быть достойна звания королевы красоты.
Суденышко, до сей поры выносившее их из жуткого хаоса, буквально расходилось по швам. Трещина вдоль днища корпуса делалась все шире и шире. Поплавки пока удерживали лодку на плаву, но как только корпус распадется надвое, Питт, Джордино и Мэйв окажутся манной небесной для вездесущих акул.
20
Согласно принципу «бритвы Оккама», понятия, несводимые к интуитивному и опытному знанию, должны удаляться из науки.