— Адмирал звонил, — известила она Ганна. — Велел нам везти антенну в залив Халауа.
— На Молокаи? — спросил Ганн, прищурив глаза.
— Так было сказано, — резко ответила она.
— Как по-вашему, что за корабль он вытащил из своей шляпы?
— Хороший вопрос. Лично я понятия не имею.
— Лучше нам оказаться в победителях, — пробормотал Ганн, — а не то придется всю шарагу закрывать.
47
Луны не было, но в мерцании звезд, заполонивших небо, море отливало голубовато-зеленым фосфоресцирующим светом. Ветер переменился, задул с юга. Покрытый зелено-желтой листвой парус округлился, уподобившись татуированной женской груди, и «Дивная Мэйв» рысцой, одолевая волну за волной, как мул, бегущий в компании чистокровок, устремилась прямиком на северо-запад. Питт и представить себе не мог, что неказистая посудина способна так хорошо идти под парусом. При желании можно было закрыть глаза и представить себя на борту первоклассной яхты, лихо и беззаботно несущейся по морю.
Волны и облака теперь не казались путешественникам враждебными. Перестали они бояться и ночного холода, потому что «Дивная Мэйв» вышла в теплые воды. Море уже испытало их на прочность, и испытание это они выдержали триумфально. В награду за проявленное мужество погода просто благоволила к ним.
Есть люди, которым надоедает глазеть на воду с тропического пляжа или с борта круизного лайнера. Питт был не из их числа. Его беспокойная душа и прихотливые волны хорошо понимали друг друга; их дружба была нерушима при любых обстоятельствах.
У Мэйв и Джордино больше не возникало ощущения, будто они борются за выживание. Редкие прежде проблески радости, едва не уничтоженные стихией, становились все более частыми. Неиссякаемый оптимизм Питта, сила его характера помогли им выстоять в схватке с природой, где та показала все ужасы, на какие способна. Друзья ни разу не заметили у него и намека на гнетущее состояние, в какую бы переделку ни попадали. Как бы ни был Питт сосредоточен, ориентируясь по звездам или внимательно присматриваясь к поведению ветра, он всегда улыбался.
Осознание того, что влюблена по уши, далось Мэйв нелегко: ее независимый дух бунтовал. Зато, смирившись в конце концов с неизбежным, она отдалась своему чувству всем сердцем. Она постоянно ловила себя на том, что следит за каждым движением Питта, за выражением его лица, когда он отмечал их местонахождение на карте южных морей, доставшейся от Родни Йорка.
Тронув Питта за руку, она тихонько спросила:
— Мы где?
— Как только рассветет, я намечу наш курс и определю расстояние, отделяющее нас от Гладиатора.
— Может, тебе лучше отдохнуть? Ты и двух часов не спал с тех пор, как мы покинули Невзгоды.
— Обещаю надолго предаться благостному сну на последнем этапе нашего плавания, — сказал он, всматриваясь сквозь сумерки в картушку компаса.
— И этот тоже не спит, — указала она на Джордино, который беспрестанно проверял, все ли в порядке с фальшкорпусами и снастями, скреплявшими их посудину.
— Если попутный ветер продержится, а мои навигационные выкладки окажутся близкими к истине, мы увидим твой остров послезавтра рано утром.
Мэйв обратила глаза к бескрайней россыпи звезд:
— Как прекрасны сегодня небеса!
— Как женщина, которую я знаю, — произнес Питт, переводя взгляд с компаса на паруса, а потом на Мэйв. — Сияющее создание с невинными голубыми глазами и волосами, словно золотой дождь. Она чиста, разумна и создана для любви и жизни.
— В твоем описании она весьма притягательна.
— Это только поначалу. У нее отец — самый богатый человек во всей Солнечной системе.
Мэйв, прогнув спину, прижалась к Питту и ощутила его крепость. Коснулась губами смешливых морщинок вокруг глаз, сильного подбородка.
— Ты, должно быть, крепко врезался в нее.
— Врезался, а почему бы и нет? — медленно выговорил он. — Она единственная девчонка в этой части Тихого океана, которая вызывает у меня страстное, безумное желание.
— Так ведь это я — единственная девчонка в этой части Тихого океана.
Питт легко коснулся губами ее лба:
— Стало быть, это твой священный долг исполнить мои самые потаенные фантазии.
— Будь мы одни, я бы поймала тебя на слове, — страстно прошептала она. — Пока же придется тебе пострадать.
— Могу попросить Ала пойти прогуляться, — ухмыльнулся Питт.
Отпрянув, она рассмеялась:
— Он недалеко уйдет.
Душа Мэйв тайно упивалась радостью, оттого что между ними не стоит никакая другая женщина.
— Ты мужчина особенный, — прошептала она. — Такой, какого каждая женщина жаждет встретить.
— Не совсем так, — рассмеялся Питт. — Я редко кормился любовью из их прекрасных рук.
— Может, потому, что слыл у них недоступным?
— Я не был бы таким, если бы они играли с открытыми картами, — шутливо заметил он.
— Я не это имела в виду, — серьезно заговорила она. — Море — вот твоя возлюбленная. Я это на лице твоем вычитала, когда мы в шторм попали. Выходило так, как будто ты с морем не боролся, а соблазнял его. Ни одной женщине не потягаться с такой огромной любовью.
— Ты ведь тоже страстно привязана к морю, — ласково сказал он, — и к его обитателям.
Мэйв глубоко вздохнула:
— Да, отрицать не могу: в нем вся моя жизнь.
Джордино прервал идиллию. Выбравшись из надстройки, он объявил, что из одного поплавка выходит воздух.
— Передайте насос, — велел он. — Если отыщу течь, постараюсь ее залатать.
— Как держится «Дивная Мэйв»? — спросил Питт.
— Как дама на танцевальном конкурсе, — ответил Джордино. — Проворна и податлива, все суставы послушны ритму.
— Пусть только доставит нас до острова, а потом я пожертвую ее Смитсоновскому музею — пусть наша посудина красуется там. Наверняка другой такой не будет.
— Попадем в еще один шторм, — уныло произнес Джордино, — и музей ее не дождется. — Он машинально обвел взглядом черный горизонт и вдруг вскрикнул: — Слева по борту огни!
Питт с Мэйв посмотрели в ту сторону, куда указывал рукой Джордино, и увидели зеленый правый бортовой огонь и белую россыпь огоньков по мачтам. Корабль проходил далеко от них, двигаясь на северо-восток.
— Корабль, — подтвердил Питт. — Километрах в пяти от нас.
— Он нас не заметит, — заволновалась Мэйв. — У нас же своих огней нет.
Джордино исчез в надстройке и быстро вернулся.
— Последняя сигнальная ракета Родни Йорка.
Питт бросил взгляд на Мэйв:
— Ты хочешь, чтобы тебя спасли?
Та потупилась и медленно покачала головой:
— Не мне принимать такое решение.
— Ал, твое слово? Обильная еда и чистая постель тебя не искушают?
Джордино расплылся в улыбке:
— Это не так заманчиво, как вторая битва с кланом Дорсеттов.
Питт обнял Мэйв за плечи:
— Я с ним.
— Два дня, — задумчиво пробормотала Мэйв. — Я поверить не могу, что и вправду снова увижу своих мальчишек.
Некоторое время Питт молчал, думая о неизвестности, которая ждет их впереди. Потом мягко сказал:
— Ты их увидишь и обнимешь. Я тебе обещаю.
Они не собирались отказываться от намеченной цели и перестали беспокоиться о собственных жизнях. Их настолько захватило желание добраться до острова Гладиатор, что они даже не стали провожать взглядом огни корабля.