Сидя в позе лотоса, я продолжал дышать, концентрируя всё своё внимание целиком на дыхании, которое уводило сознание за собой, растворяя в окружающем пространстве, а потом дыхание исчезло. Точнее даже не исчезло, а как бы поглотило собой всё остальное, в том числе и меня самого, сделав неотделимой своей частью. А потом исчезло и всё остальное, оставив после себя лишь незримую, но при этом явственно ощутимую, Пустоту. И не осталось больше ничего. Совсем.
Глава 13. Трансформация
Водонапорная башня вполне может оказаться тем первым, с чего начнётся всё остальное, потому что предметы появляются тогда, когда становятся известны их названия, и происходящее за окном сразу приобретает смысл, закручивая сюжет, но затем альфа и омега неизбежно соединяются, конец переходит в начало и в завершении истории, когда человек уже из последних сил удерживается на ногах, цепляясь непослушными пальцами за штору, уже не имеет никакого значения ни то, как именно он упадёт на пол, ни то, что последним увиденным им на свете предметом окажется всё та же водонапорная башня, несущая в себе огромный метафизический смысл, без которого не представляется возможным существование ни одной мало-мальски интересной истории, даже если история эта повествует о том, как Сучандра, царь Шамбалы, вместе со своей свитой из девяноста шести подчинённых правителей три тысячелетия назад получил прямое посвящение Калачакры от самого Будды и стал с тех пор главным хранителем сакрального знания, которое впоследствии передал всему населению Шамбалы с целью объединить людей перед лицом угрозы вторжения орд варваров и сохранить само знание от полного уничтожения, оставив человечеству шанс на спасение, для чего решил спрятать всю свою страну в таком месте, которого никогда не сможет достичь ни один варвар из-за его особого месторасположения, отыскать которое можно лишь, выйдя за пределы сознания и отказавшись от всего вообще, в том числе и от отождествления себя с варваром, что сразу же лишает всякого шанса на успешное нахождение решения этого весьма несложного коана внутри сознания самого варвара, ограниченного узким тоннелем восприятия и нуждающегося в трансформации подобной той, что пережили в десятом веке два индийских учителя, которые независимо друг от друга решили пройти до конца свой путь в поисках Шамбалы, испытали на этом пути чистое видение священной земли, получили передачу посвящения и весь свод материала, распространили учение по всей Индии с небольшими различиями в изложении, обусловленными средой, сформировавшей их восприятие, и послужили причиной привлечения особого внимания к этому учению в пятнадцатом веке со стороны монастыря первых Далай-лам и его распространению уже к середине семнадцатого века по всей территории, которую маньчжуры вскоре назвали Внутренней Монголией и построили там первые монастырские колледжи, посвящённые Калачакре, к середине восемнадцатого века появившиеся и, в так называемой, Внешней Монголии, позже полностью уничтоженные теми самыми ордами варваров, от которых Сучандра всячески пытался их уберечь, в очередной раз наглядно продемонстрировав неизбежную цикличность всех происходящих событий и оставив в массовом сознании лишь отблески истины, изредка улавливаемые особо чувствительными натурами вроде писателя-романтика Джеймса Хилтона и порождающие мифы о тайном рае на Земле вроде мифа о Шангри-ла, создавая лабиринты иллюзий, надёжно укрывающие несуществующую истину от миллионов внимательных взглядов за несколькими слоями майи, создаваемых пульсирующим свечением экранов смартфонов, заслоняя собой реальность и не давая ни малейшей возможности разглядеть аммонит в сточной трубе, пропускающей через себя канализационные потоки сознания, состоящие по большей части из мусорных образов, замешанных на православии и строго регламентированном патриотизме, наподобие того, что создавался унылым и опустевшим видом небольшой церквушки, огороженной чёрным металлическим забором метра в два высотой, чётко очерчивающим территорию, названную пророком Даниилом мерзостью запустения, и прячущим за собой новёхонький чёрный Мерседес S-класса прямиком из автосалона с раскрытыми настежь дверьми, капотом и багажником, довольно упитанного мужчину в деловом костюме с волосами, проеденными плешью, и, не уступающего ему в размерах живота, батюшку с кропилом в руке, монотонно бормочущего какой-то текст, в то время как плешивый, смиренно стоящий рядом, склонил голову и вытянул руки по швам в ожидании окончания церемонии, которая продолжилась обильным разбрызгиванием святой воды на двигатель, сиденья, содержимое багажника, крышу и закончилась окроплением лысины самого владельца автомобиля, с застенчивой улыбкой протянувшего батюшке красную купюру в пять тысяч рублей, тут же исчезнувшую в глубинах бездонной рясы и вызвавшую волны искренней благодарности к кормильцу как верному представителю паствы и ещё тысячам и миллионам ему подобных, не способных на прямой диалог с творцом и постоянно ищущих посредников в этом процессе, способствуя появлению новых и питанию старых коммерческих структур, продающих под видом духовности пустышки в самых разнообразных обёртках при помощи образов гуру, посвящённых в то или иное тайное, которые так нравятся глупцам, готовым заплатить любую цену, лишь бы получить всё без усилий и этот круговорот словесных конструкций мог бы продолжаться бесконечно долго, если бы сам процесс трансформации, создающий их, не пожелал своего завершения полной очисткой сознания и вытеснением из него всего прочего, кроме образа горы Кайлас, скрывающей в себе вход в Шамбалу, при ближайшем и тщательном рассмотрении оказывающимся всего лишь дверью во входном проёме водонапорной башни.