– Поясни, – чувствуя себя задетым её реакцией, буркнул я.
– Только что ты описал проекцию своего ума, которая возникает, когда ты начинаешь воспринимать меня как нечто отдельное от себя. Но эта проекция существует только в твоём уме и не существует в реальности. Потому что реальна только пустота, но в реальности не существует и её.
Я смотрел на неё и пытался ухватить очень ясное, но всё время ускользающее понимание этих слов. Рациональный ум требовал чёткой схемы, потому что просто не мог переварить очередной инсайт.
– На примере можно? – почти жалобно спросил я.
– На примере?… Ну возьмём вот порнофильмы Эндрю Блейка. Если посмотреть на них глазами прыщавого подростка, то увидеть там можно только письки и сиськи. Если же смотреть глазами режиссера, то можно увидеть как его бессознательное проявляется в виде законченной истории, смонтированной из огромного количества отснятого материала. А можно посмотреть глазами женщин, которые снимаются в таких картинах, натурально торгуют пиздой и неплохо себя при этом чувствуют. И при каждом таком новом взгляде возникает новая очень сложная Вселенная. Но смотрят все каждый раз на одно и то же, а вся сложность появляется лишь в результате восприятия.
– И наша реальность такой же точно порнофильм, – радостно продолжил я, ухватив наконец ускользающее понимание. – Просто каждый смотрит в него и видит там что-то своё, создавая свою уникальную Вселенную.
– Да ты не так безнадёжен, как мне показалось сначала. Но как всегда самый главный вопрос остаётся неизменным. Где тот, кто видит смотрящих на реальность под разными углами?
Я задумался лишь на мгновение, а потом начал говорить и дальше мысль стала развиваться сама уже без моего непосредственного участия.
– А этого кого-то просто нет. Потому что существовать он может лишь умозрительно в мысленном эксперименте, представленный совокупностью как всех возможных вариантов развития Вселенной, так и всех предполагаемых причин появления её настоящей версии. Таким образом, если бы он даже и мог существовать чисто гипотетически в этом мире, то должен был бы находиться в состоянии чёрной дыры, то есть по сути и не существовать вовсе.
Сучандра, окружённая пламенем, довольно улыбнулась и продолжила гипнотизировать меня своим танцем, с каждой секундой становящимся всё более откровенным и страстным. Её тело, плавно изгибающееся в такт неслышимой музыке, манило своими соблазнительными видами, а подобие одежды из драгоценных камней периодически открывало самые волнительные части женского тела, скрывающиеся за ней. Этот танец пробуждал древнюю силу в области паха, влекущую меня прямо в центр обжигающего пламени, как мотылька на свечу. У меня не было воли сопротивляться этой силе и пламя с каждой секундой приближалось, обжигая всё сильнее. Чем ближе я подходил, тем сильнее меня охватывала паника, а Сучандра всё больше растворялась в пламени, становясь почти не различимой в гневном танце вспышек огня, готовых сожрать меня целиком во имя очищения.
Я вспомнил чему меня учили и понял, что эта богиня гнева является просто отражением моих мыслей и эмоций, поэтому нет никакого смысла бороться с ней, а вместо этого стоит принять её как неотъемлемую часть себя. Я улыбнулся в лицо страшному гневу и уверенно шагнул в самый в центр пламени, а древняя богиня огня сразу же превратилась в перепуганную хрупкую блондинку-феминистку, страдающую от хронического недоёба и радостно плачущую, уткнувшись мне в плечо. Я обнимал плачущую Сучандру, а она со счастливой благодарностью смотрела мне в глаза, отдавая весь свой накопленный гнев, который мне предстояло принять и трансформировать в созидательную энергию. Я чувствовал как эта энергия переполняет меня, заливает сознание целиком и растворяет в себе. В следующее мгновение наши губы слились в долгом поцелуе, заставив мысли исчезнуть и уступив место всепоглощающему переживанию, возникающему благодаря древним биологическим механизмам в моменты интимной близости между мужчиной и женщиной. Мои руки поглаживали изгибы её тела, ритмично извивающегося подо мной, а её прерывистое страстное дыхание периодически переходило в стон и вызывало во мне волны возбуждения. Время перестало существовать, потеряв всякий смысл. А потом внутри меня произошёл оргазмический взрыв, породивший пламя невероятной мощи, сожравшего меня целиком во имя очищения.
В тот самый миг, находясь на вершине блаженства, я осознал, что обрёл часть себя, когда-то давно забитую, изувеченную и загнанную в самый дальний и тёмный угол души, которая теперь вырвалась к свету и изумлённо глядела вокруг, постепенно осознавая, что она – это я сам, смотрящий на всё остальное, только что считавшее себя мной, и пытающийся разобраться в том, что только что пыталось разобраться во мне самом.