Пока я обдумывал сказанное, Невилеп остановился у почтового ящика и опустил в него белый плотный конверт с большой красной маркой в левом верхнем углу. Видимо не желая дальнейших расспросов, он сделал неопределённый жест, подразумевающий нечто среднее между “заткнись” и “потом”, повернулся и быстро пошёл вперёд. Я снова последовал за ним. Мы шли молча довольно долгое время и от скуки я стал вслушиваться в ритм, создаваемый звуком наших шагов.
Там-та-тадам-та-дам-дам-да-дадудам-да-да-да-тра-та-та-та-та
Капли дождя, барабанившие в окно и создававшие причудливый ритм, вывели меня из оцепенения. Я огляделся. Мы находились в уютном помещении, сидя в креслах перед камином, в котором потрескивали дрова, наполняя пространство теплом и ощущением безопасности.
– Значит это просто игра. Как в компьютере.
– Да, но за одним исключением. Эта игра смертельна. И рано или поздно всё закончится свиданием с костлявой старухой в чёрном плаще и с косой.
– Тогда в чём же смысл этой игры?
– А нет в ней никакого смысла. Просто игра. Ты сам себе придумываешь существование смысла, а потом пытаешься его отыскать. Какой смысл в северном сиянии? Или какой смысл в горении огромного газового шара, который мы называем солнцем? Какой смысл в бесконечном круговороте планет вокруг этого шара? Всё это просто есть. Хочешь отыскать в этом существовании смысл – воля твоя. Но весь фокус в том, чтобы воспринимать происходящее здесь и сейчас как данность и получать удовольствие от проживания своей персональной истории, которую ты сам же и создаёшь. А смысл, если конечно можно его так назвать, заключён в осознании себя этой историей, а не её персонажем. Историей, которая сама себя рассказывает и сама же себя слушает.
Всё это я слышал уже бесчисленное множество раз, сказанное разными словами и в разных формах, но этот самый пресловутый смысл постоянно ускользал от моего внимания. И делал это в тот самый миг, когда я уже готов был схватить его за кончик хвоста. Вот и сейчас от познания истины меня отделяло нечто настолько тонкое и неощутимое, что любая попытка облечь понимание в некую мыслеформу разрушала всю тайну и оставляла наедине с разбитым корытом и взглядом, полным недоумения.
Невилеп прекрасно понимал моё состояние, поэтому улыбнулся, подмигнул и сказал:
– Расслабься. Перестань бороться с самим собой. Доверься течению жизни.
Я закрыл глаза и очень медленно сделал глубокий вдох, потом также медленно выдохнул. И вместе с этим выдохом я растворил себя в окружающем пространстве. Всё стало совершенно неважным, осталось только происходящее здесь и сейчас. И я снова стал исчезать…
…Виктор Олегович посмотрел на экран монитора. Работа над книгой, сначала приносившая удовлетворение, в последнее время стала продвигаться очень медленно и тяжело. В который раз мелькнула мысль о том, что зря он открыл конверт и согласился на эту дурацкую игру. Ведь можно было сделать всё как обычно. Задать нейросети нужные параметры, чтобы она придумала очередную пургу про олигархов, Сколково и феминизм, разбавила буддийской философией, взболтала, перемешала и слепила очередную ширпотребную книжку, которую так ждёт издатель. Так нет же. Решил тряхнуть стариной, блин…
Вот ведь как бывает, думал Виктор Олегович, с самого детства ты всем своим существом ощущаешь внутренний импульс, ведущий тебя сквозь различные хитросплетения жизни, именно по его велению появляется непреодолимое желание делиться своим опытом с миром, ты начинаешь писать тексты, которые выходят поначалу корявыми и угловатыми, но содержат в себе отблески отражений этого самого импульса, а потому имеющие способность цеплять струны души читателя и рождать глубинные смыслы, ты оттачиваешь своё мастерство, в совершенстве овладеваешь искусством сплетения смыслов из слов, пишешь свой самый выдающийся роман, сразу же сделавший тебя известным писателем, а заканчивается всё тем, что каждый год к определённому сроку ты должен сдать рукопись в издательство, чтобы они её напечатали и заработали очередную порцию баблоса, щедро поделившись с тобой. И вроде бы всё хорошо, но от этой коммерции часто становится невыносимо тошно, а тот импульс, который всегда направлял тебя, бесследно растворился в своих бесчисленных отражениях, пропитывающих каждый из созданных тобой текстов, оставив внутри только всепоглощающую Пустоту.
Из открытого окна доносились звуки волн. В это время на Гоа всегда тихо и спокойно, можно работать в удовольствие. Виктор Олегович медленно вдохнул тёплый и слегка солёный воздух, также медленно выдохнул и в очередной раз вынужден был признать, что лукавил, ругая себя за согласие на игру. Эта книга стала глотком свежего воздуха и разбудила давно забытые чувства, которые исписавшийся мастер не испытывал со времён создания своего первого настоящего шедевра про революцию сознания во внутренней Монголии.