– Я хотел написать книгу о том, как работает ум. Но парадокс заключается в том, что ум по своей природе такое необычное зеркало, в котором нет ничего, кроме отражений. Единственный способ говорить о нём в романе – это описывать появляющиеся в нём миражи. Поэтому и выходит, что пишешь об уме, а получается о России. Но если попробовать писать долго и последовательно о России, то окажется, что сделать этого невозможно. Даже если первое предложение будет о России, второе и третье уже будут о чём-то ином. И, в конечном счёте, когда книга будет закончена, окажется, что автор написал о себе самом. В моей жизни я написал, пожалуй, максимум десять или двадцать предложений о России. Как и всякий другой писатель на этой планете, я могу писать только о моём сознании. Но внешний мир – это также моё сознание, потому что любые категории, как внешние, так и внутренние являются его порождением. Сознание – окончательный парадокс, потому что, когда ты начинаешь искать его, то не можешь найти. Но если ты попытаешься найти что-либо, что сознанием не является, то ты точно также не сможешь этого сделать. Сознание – центральная проблема, которая интересует меня как писателя и как человека.
– Ом мани падме хум, – торжественно сказал байкер и отхлебнул пива из бутылки.
– Боря, не переводи, пожалуйста, разговор на религиозную тему, мне делается неловко. Придётся говорить о божественном, а я вчера водку пил с девушками. Неудобно как-то.
– Ладно, – махнул рукой Боря, который на самом деле был музыкантом, а вовсе не байкером. – Но когда исследуешь сознание, то обязательно доходишь до грани, за которой уже становится непонятно – ты пишешь о том, что происходит или происходит то, о чём ты пишешь? Литература программирует жизнь?
– Не столько литература, сколько ум и восприятие. Про это уже многие говорили, но действительно трудно отделаться от ощущения, что мы это уже много раз видели, потому что это всё уже было в фильмах. Ведь как наступает будущее? Есть пять миллиардов умов, и каждый из этих умов протаптывает свою небольшую дорожку в будущее, а потом всё происходящее необратимо устремляется по одной из этих дорожек. Это и называется программированием среды. Можно снять фильм по сценарию, а можно снять действительность по фильму. Мы ведь уже видели это в таких фильмах как “День независимости”. Поэтому многим людям, которые видели это на экране, даже не приходило в голову, что это новости, они думали, что просто смотрят какой-то новый блокбастер.
– Погоди, ты согласен с тем, что реальность можно подделать?
– Реальность – это любая галлюцинация, в которую ты веришь на сто процентов. А видимость – это любая реальность, в которой ты опознал галлюцинацию. Эти темы – центральные в жизни, поэтому такие сюжеты проникают в массовую культуру. “Матрица” – это, безусловно, самое лучшее и точное, что появилось в ней за последнее десятилетие. Но сам жанр накладывает ограничения. Сначала тебе вроде бы сообщают, что тело – это просто восприятие, что, безусловно, большой метафизический шаг вперед. Но затем сразу же выясняется, что настоящее тело у тебя всё-таки есть, просто оно хранится в амбаре за городом, а на затылке у тебя есть разъём типа “папа-мама”, по которому всё закачивается в твой мозг. И дело здесь даже не в метафизической ограниченности постановщиков, а в том, что если убрать амбар с настоящим телом, то будет довольно трудно показать, как трахается Киану Ривз, что, конечно, скажется на сборах. Поэтому метафизике приходится потесниться.