Так что окрыленная этим чувством я снова приникаю к нему, оставляя все тревоги где-то там, за пределами этого кабинета…
Глава 41. Объяснение
На сей раз все происходит медленно и степенно.
Мы пережили первую страсть, сминающую все на своем пути. Безумную, испепеляющую, безудержную… Теперь, утолив этот голод, хочется насладиться моментом. Прожить необыкновенное ощущение единения не только тел, но и душ.
Марк покусывает мои губы, пока я двигаюсь, восседая на нем сверху. Он полностью отдался моему ритму и не пытается взять верх, просто наслаждается томящим чувством постепенно накатывающего блаженства.
Его сильные руки охватывают мой стан, лишь слегка помогая мне опускаться еще ниже, сближаться с ним до самого конца.
Слегка увеличиваю темп, приближая подступающую эйфорию, и вижу, как карие глаза снова искрятся желтым. Все сильнее и сильнее, пока, наконец, не вспыхивают, практически полностью окрашиваясь янтарем.
Он шумно выдыхает мне в ухо, издавая протяжный стон, и тут же сгребает в охапку, принимая во всеобъемлющие объятия. Соединенная с ним настолько близко насколько это вообще возможно, я проживаю последние волны блаженства, пока спазмы экстаза наконец не затихают.
Слушаю, как в мощной груди гулко бьется сильное сердце. Сердце настоящего лидера. Волка, способного вести за собой всю стаю. И человека, что бросился на помощь незнакомой девчонке, рискуя собой.
Не знаю, как я раньше жила до него. Не могу понять, как то нелепое чувство зависимости от Артема, полное наивной восхищенности тихони перед местной звездой, могло казаться мне чем-то священным. Оно и рядом не стояло с этим глубоким чувством, что охватывает меня сейчас.
Такой большой и грозный, когда-то показавшийся мне настоящим дьяволом, Марк на самом деле единственный, рядом с кем я чувствую себя по-настоящему спокойно. Так, словно я дома. Знаю, что он защитит меня от любой угрозы, знаю, что и сам никогда не сделает ничего, чтобы мне навредить. Не понимаю почему, просто знаю это. Чувствую где-то глубоко внутри…
— Ника, — говорит он наконец. — Мне надо знать… Что произошло? И как ты тут оказалась?
— Ты не поверишь, — отвечаю, слегка отстраняясь от него.
— В этом мире мало того, чему я не могу поверить, — заявляет мужчина, пристально глядя мне в глаза.
И я начинаю рассказ… Он смотрит на меня неотрывно, а его лицо словно окаменело. Скулы сведены, и черты будто немного заострились. Нет ни единого признака, что эта статуя передо мной — живой человек, лишь мерное дыхание огромной груди выдает то, что он настоящий.
— Ты права, в это было бы очень трудно поверить, — говорит он. — Если бы я не знал, кто такой Виктор, и если бы не чувствовал это в тебе…
— Чувствовал? — переспрашиваю я с удивлением.
— Я ведь говорил — ты пахнешь по-особому. Теперь понятно отчего… — он немного хмурится и задумчиво отводит глаза. — И сейчас, кажется, это стало еще отчетливее.
— Виктор сказал, что на мне специальная метка, скрывающая ДНК фейри, — говорю я, указывая на плечо. — Но она стала рассасываться.
Марк торопливо двигает меня и практически срывает ткань с плеча. Я тоже изгибаюсь посмотреть и удивленно вздыхаю. На месте, где всю мою сознательную жизнь красовался шрам в виде спирали, можно сказать, ничего не осталось — едва заметный след, побелевший и практически исчезнувший.
— Что ж, — говорит мужчина, изучая метку. — Теперь понятно, отчего ты спокойно дожила до своих лет, иначе вампиры нашли бы тебя еще в самом детстве…
— Виктор сказал, что метка должна была служить еще как минимум пару лет. В идеале даже пять — семь.
— Значит, произошло что-то, что ее разрушило, — задумчиво говорит он.
— Что? — спрашиваю несколько взволнованно.
— Не знаю… — отвечает Марк.
Его глаза рассеяно водят по кабинету, а рука начинает неосознанно теребить щетину. Гляжу на милое сердцу лицо. Несмотря на то, что он сейчас в человеческой форме, а регенерация в таком виде значительно замедляется, часть ссадин уже практически затянулась. Удивляюсь, как такие по-настоящему суровые и мужественные черты, сдобренные следами недавнего боя, могут быть красивыми, но клянусь, сейчас он выглядит замечательно.
— Мы должны съездить к Агате. — наконец говорит он после пары минут молчания. — Может быть она сможет сказать, что произошло.
— Зачем? — удивляюсь я. — Разве это теперь важно?
— Важно, — кратко отвечает он и быстро, хоть и осторожно снимает меня с себя, сажая на диван.
А затем порывисто спешит к шкафу, расположенному у огромного стола, и достает оттуда запасные вещи. Неотрывно смотрю на его силуэт, в очередной раз дивясь развитой мускулатуре, так и ходящей под оливковой кожей, как шарниры. Чувствую небольшое разочарование, когда вся эта красота скрывается за одеждой. Кажется, я готова наслаждать подобным видом вечность.