Утолив первый голод, теперь могу позволить такую блажь, как смаковать вкус девчонки.
Её губы как мёд!
Они точно тёплое мороженное.
Сливки: чистые, воздушные…
И я тону в ощущениях мягкости её губ, как если бы упал в облака.
Она мой наркотик!
Не могу напиться новыми чувствами, которые вновь в нас бурлят — углубляю поцелуй, уже подпирая Фриду к стенке душевой, и оглаживаю хрупкий стан свободной рукой, другой удерживая девчонку на месте.
С мягкой настойчивостью просовываю колено между стройных ножек Фриды. Она пытается их сжать, но я не позволяю.
Мне нравится, как она строит из себя невинность.
В этом её природный шарм — быть чистой на вид, а внутри кипеть от порочности. Ангел и демон в одном — гремучая смесь.
Она и сводит с ума.
Полагаю многих, и я не исключение.
Да! Я жертва, не несчастная, но однозначно жертва чар Фриды.
И раз она посмела использовать меня, не буду из себя святого строить — никогда эту роль не примерял.
Я мужчина! Держу слово. Делаю, как считаю нужным, согласно своим убеждениям!
Свободный, голодный, одержимый пороками мужчина. И отказываться от лакомства, которое само продолжилось, не собираюсь.
А Фрида из тех, кого взять за счастье.
Она женщина, за которую готов сражаться…
Фрида та, кого безудержно хочу.
И возьму!
Она сдаётся — стонет в меня, уже не отталкивая, а обвивая за шею руками. И я коленом веду выше, до её промежности. Чуть надавливаю, и теперь девчонка со стоном ёрзает по мне. Уже хочет…
Забывает, как робела и скромничала.
Ей нравятся мои ласки и поцелуи, иначе бы не царапала спину в порыве страсти.
И на поцелуй отвечает всё свободней, раскованней, смелей. Всё нетерпеливей трётся о колено промежностью, постанывая\поскуливая мне в рот.
Не я… её, она меня готова оттрахать.
— Пожалуйста, — сдавленно охает. Прогибается, нетерпеливо скользит по моей ноге туда-сюда.
— Скажи, Фрида. Проси, и всё будет, — решаю проиграть.
О, да, насчёт девчонки мои фантазии шкалят. И если бы она хоть на миг представила, насколько я ей болен — бежала бы без оглядки. Быстрее чем от того скота, кто посадил её на Яд! Иногда ловлю себя на мысли, что я одержимей, заражённей, неизлечимей и опасней ЕГО.
Он хотел. Я — получил.
Он — готовил. Я — взял!
Он терпел и планировал. Я владею…
Налитый кровью член пульсирует с приятной болью. Внизу живота разрастается ком, которому не позволю взорваться раньше времени.
— Хочу, — лепечет девчонка, вызвав нервный смешок. Глупая. Она хочет… Я-то не просто хочу, я уже еле держусь, чтобы рывком в неё не ворваться, но спешить не буду:
— Простое «хочу» не впечатляет, — жадно дышу, пальцами проверяя готовность меня принять. — Я тебя уже отхотел в первый раз, — шикаю в губы и прикусываю, чуть оттягивая нижнюю.
Девчонка скулит, за мной тянется, в глазах бушует ответное, тёмное желание. И я не отказываю себе в удовольствии проникнуть в неё пальцем. Глажу, скольжу, утопая во влаге её лона.
— М-м-м, — прогибается дугой, раскрываясь шире. И мои движения становятся более резкими, глубокими. Стенки её лона сжимаются отзываясь на мои ласки. Фрида когтями вонзается в мои плечи. С каждым новым толчком, царапает меня в ответ.
Она — огонь, как бы не скрывалась под маской девственницы.
Таких учить не надо — они действуют интуитивно и всегда поражают результатом.
— Трахни меня, — бормочет, пряча взгляд. — Трахни, Лео…
И я зверею, хватаю полные губы жаднее. С рычанием ловко за задницу приподняв, усаживаю на себя. Члену приятно — он зажат между нашими обнажёнными телами. Но я всё равно не спешу. В моей фантазии девчонка вырывается из плена невинности и…
— Ну же, Лео, — требовательней скулит, волосы мои сжимает в кулаках до приятной боли: — Тебя умолять нужно?
— Да, — шепчу, качаясь к ей и прижимая член плотнее.
Как хорошо…
Глава 10
Фрида
Ничего не соображаю, всё плывёт, и тело не моё. Внутри пожарище… Я истлеваю.
А когда Лео обрывает ласку, покинув моё лоно, позорно всхлипываю. Мне так плохо… до боли томительно и внутри аж пульсирует от пустоты. Дико хочу её опять заполнить…
— Лео, ну же, трахни меня, молю, — ёрзаю по его коленке. Между ног судорожно ёкает. Там так пусто… и я чувствую, как теку… Я словно сладострастная шлюха, вымаливаю секс.
Мне стыдно.
Очень.
Но желание сильнее.
Оно затмевает разумное, и я начинаю медленно сходить с ума.
— Лео, — дёргаю за волосы, — сколько можно?! Трахни! — и сама вгрызаюсь в его губы.
Лео очень вкусный, и его напористые губы дарят потрясающие ощущения. Он делает мне непередаваемо хорошо.
Помогает снять боль ломки.
Я плыву в объятиях удовольствия.
Его ласки кружат в круговороте ощущений: то нежных, то сладких, то мягких, то острых, то удушливых, то грубых, то болевых, то упоительно взрывных.
Лео творит со мной нечто неверное, но мне мало! Мне мало чувствовать восставшую между нами плоть. Руки на бёдрах, груди… спине…
— Оттрахай, — рычу исступлённо, сама хватаю его за член. Выгибаюсь, чтобы направить в себя, и он с рычанием позволяет.
Дрожит, пыхтит, сопит, и только в лоно упираю его крепкий ствол, уже себя не помня от похоти, Лео входит медленно, словно дразнит.
— Лео, — мне больно… но больно от того, как я хочу его глубже и резче. — Ещё, — со стоном, качаюсь навстречу. И тогда он короткими, частыми толчками таранит моё, по сути, девственное лоно. Слегка неприятно вторжение. Непривычно, но Лео, будто ощутив моё смятение, замирает.
— Чшш, — шелестит мягко, бархатисто, поцелуями отвлекая от непривычного чувства во мне. Круговорот его желания, вновь утягивает в похоть. Я расслабляюсь… Отдаюсь в его власть и позволяю дальше сводить нас с ума.
Он не двигается, продолжает целовать и гладить, мять, сжимать. Я с ним танцу этот страстный танец в зоне бездействия, но всё больше начинаю тосковать по движению.
Когда внутри всё опять пульсирует от дикой жажды, умоляю:
— Двигайся, — мне уже не нравится застой…
Я горю, в нетерпении мышцы живота сокращаются, требуя ответа от любовника, и Лео делает первый толчок.
— Ах, — срывается стон ему в рот. От остроты чувств кусаю его за губу, аккурат со вторым качанием бёдер.
Лео утробно рычит в унисон моему стону удовольствия.
Каждое его движение, разгоняет по мне волны необычайно сладких ощущений. Лео ускоряется. Толчки становятся резкими, грубыми и даже болезненными. Я напряжена, словно вот-вот лоно разорвётся от напора и наполненности.
Но не думаю отталкивать, мне это безумно нравится, как бы дико не звучало. Я не люблю боль, но Лео её делает волшебной, настолько, что в пылу сумасшествия, со смачным шлепком ладонями обрушиваюсь на его крепкие ягодицы:
— Ещё, — очередной шлепок, и всаживаю ногти, двигаясь в такт его толчкам. И вот Лео уже вколачивается, ощутимо впиваясь пальцам в мои ягодицы. Направляет к себе, не позволяя отстраниться, если вздумаю, избежать боли. Он сам предпочитает задавать темп.
— Да, маленькая, — шепчет, оголодавшими поцелуями, пожевывая мои губы. — Трахать тебя… дичайшее… удовольствие, — чеканит охрипло в редкие перерывы между поцелуями.
Уже задыхаюсь от спазмов в лоне. Меня накрывает ударной волной… ослепляет, оглушает… Воспаряю куда-то на пик…
Там так хорошо, блаженно… вишу в нирване, в полной эйфории пока в мой мир не просачивается бархатный рык Лео.
Он вбивается в меня так глубоко, что мои чувства так и остаются острыми, болезненными, но от того не менее приятными. Но и они обрываются — Лео торопливо меня покидает, зажав член между нами и, качнувшись напоследок, изливается на наши животы…